Небольшое
предисловие. Это собрание
разрозненных жизненных впечатлений. Очень трудно понять, что в итоге
получилось. То ли сборник рассказов, то ли небольшая повестушка. Но что
получилось, то получилось. И что бы это ни было, это в чём-то способ сказать «спасибо»
городу, взрастившему меня и сделавшему, такой, какая я есть, а также человеку,
подарившему мне много весёлых минут, часов и дней.
Посвящается
Д.Г. и Самаре
Маша
и я
Марья
и антиквариат
В
нашу вторую встречу Маша сломала мне стул. На первый взгляд в этом не было
ничего удивительного. Стул был настолько стар, что тянул то ли на хлам, то ли на
антиквариат. Но сам факт! За полгода проживания в этой квартире я - неуклюжая и всё разрушающая
- не сломала там ни-че-го! А Маше стоило только прийти…
Машу
на мою хэллоуинскую вечеринку привела тихая Инночка, через которую мы в своё
время и познакомились. Хотя нет, данное утверждение всё-таки несколько неверно,
ибо на самом деле никто нас официально не знакомил. В том смысле, что никто нас
друг другу никогда не представлял.
До
Хэллоуина двенадцатого года мы виделись только один раз. Зимой одиннадцатого.
Но на ту встречу Маша явилась мне лишь «мимолетным виденьем». Причем явилась
она не одна, а ещё с двумя другими то ли своими, то ли инночкиными подругами.
Одна из них была вроде бы рыжей и коротко стриженой. За те две минуты, что мы
стояли у кинотеатра, она успела сказать три фразы, и все три прозвучали
язвительно. Поскольку девчонки опоздали, на официальные представления не было
времени. То ли у Инночки, то ли у Маши (что тоже вполне вероятно в силу её
тогдашней профессии) обнаружились
пригласительные в кино на один бесплатный сеанс. Девчонки решили сходить, чтоб добро
не пропадало. И как-то так случилось, что Инна вспомнила обо мне.
В
тот вечер кинотеатр мог предложить нам
либо второго «Шерлока Холмса», либо вторых «Ёлок». Девчонки попёрлись на
«Шерлока», а Инна заявила, что «Шерлока» уже видела, и что ей просто хотелось
выйти из дома, потому она готова сходить даже на «Ёлок». Немного поразмыслив,
куда направиться мне, я чуть было не ринулась на творение Гая Риччи, но тут,
столкнувшись взглядом с рыжей стервой и вальяжной Марьей (как-то резко пришло
осознание, что это именно она, хотя имя её всплывало в Инночкиных
рассказах не так уж и часто), я решила,
что так рисковать своими нервами не стоит. Ладно ещё рыжая, фиг с ней, но вот
эта Машка, которая в своей белой шубе (не могу сказать из кого, потому что по
сей день не разбираюсь в шубах) и огромной меховой шапке была ни дать ни взять
боярыня Морозова… Ну её в баню…
-
Инночка, дорогая, - сказала я, - мы так давно с тобой не виделись, не общались.
Я с радостью пойду с тобой на «Ёлки». Фильм всё равно скорее всего будет так
себе, поэтому мы прекрасно сможем поболтать во время сеанса.
Так
мы и сделали. Весь фильм мы перешептывались, рассказывали что-то друг
другу и комментировали идиотизм сценария
Потом
мы столкнулись со стервозной компанией, возглавляемой Марьей, на выходе из
кинотеатра, попрощались и мирно разошлись. Так что до того самого хэллоуинского
вечера Марью я не видела, и, честно сказать, успела подзабыть о её
существовании.
В
те времена я жила на самой красивой … Да
что я говорю! Я жила на единственной
красивой улице нашего города. Здания на ней сплошь исторические, а жилые дома
сплошь коммуналки. Вот пару комнат в такой вот «коммуне» без всяких ванн и
душей арендовала в своё время я. Мебель,
которой были обставлены те комнаты, точно знавала сталинскую эпоху, а скорее
всего, даже застала даже серебряный век. Стол с
поверхностью из мраморной крошки, стулья столь же красивые, сколь и ветхие,
кровать, пережившая, вероятно, с десяток различных постояльцев. В маленькой
комнатке без окон, которую я использовала как прихожую, под потолком висел
старый радиоприемник родом откуда-то из шестидесятых, а довершал
ретро-атмосферу электровыключатель в форме металлического рычажка.
Кое-кому
(например, одному моему бывшему) квартирка
сия казалась бомжатником, но для меня
она была чудесным сказочным мирком, настолько кругом всё было необычно и
удивительно.
Мылась
я в тазике, вайфай ловила от гостиницы по соседству, еду покупала в основном
готовую, потому что на кухне постоянно отирались соседи – алкаши и наркоманы,
пару раз покушавшиеся на мою плиту с целью приготовления борщей. Не то чтобы я
боялась этих маргиналов. Поставить их на место оказалось гораздо проще, чем
кажется. Достаточно было просто погромче на них наорать, и они уже не то что
плиту мою, а меня саму уже стороной начали обходить. И всё же они меня жутко раздражали, и видеть их лишний раз
мне не хотелось.
Несмотря
на все бытовую неустроенность, тяжко жилось мне там вовсе не из-за неё. Меня
убивало одиночество. Друзья мои в большинстве своём жили и работали далеко от
«старого центра» и навещали меня нечасто, а одним виртуальным общением сыт не
будешь. И тогда я решилась на хитрую уловку. Я решила, что время от времени
буду устраивать там вечеринки. Просто чтобы не быть постоянно одной. При всех минусах коммунальной архаики, квартиры там обладали одним огромным
плюсом – невероятной звукоизоляцией, то есть, творить там можно было ВСЁ:
скакать, орать, крушить – всё равно никто ничего не услышит и слова не скажет.
Я очень хорошо понимала, как моему окружению хочется выпустить пар. И потому
решила с радостью позволять им это делать.
Главной
вечеринкой года я всегда считала Хэллоуин. Праздновали мы его всегда от души. А
уж провести его в таком странном месте как моя тогдашняя квартирка, сам Бог
велел. Народу я пригласила туда до
хрена. Сама до сих пор никак не могу взять в толк, как мы все там поместились.
Тихая ролевичка Лерочка, удалой автостопщик Стас, заявившийся ко мне на
квартиру лишь потому, что ему надо было где-то в Самаре переночевать, главный
алкаш нашего города Дэн Кравчук с компанией, моя подруга Лена с своим тогда ещё
не бывшим мужем Платоном, ее закадычная
приятельница Ира, наш общий приятель Тёма
со своей первой женой и стайкой её подруг
и, наконец, мой бывший - невероятно
занудный парень, но я тогда этого ещё не замечала. Отопление в историческом
центре дают только в первых числах ноября, поэтому тусили мы в куртках, но веселья
от этого в нас не убавлялось. Мы резали тыкву, изрисовали застенчивой Ире ( причём по её же просьбе)
лицо, заставили Стаса в качестве вытащенного наугад фанта встать на табуретку и
отстегать себя же плёткой, которую притащил кто-то из гостей. В общем, веселье
было в самом разгаре, когда внезапно в дверь позвонила Инночка. Никто уже не
надеялся, что она дойдет. Но она действительно пришла. Но не одна, а с той
самой «боярыней Морозовой», которая была в той же самой шубе и с той же самой
шапкой на голове, что и в день нашей с ней первой встречи. Боярыня тащила за собой худосочного
мальчишку с гладко зачесанными на левый
пробор ярко-чёрными волосами, прямо таки воронова крыла! Мальчишку, как я
впоследствии узнала, звали Коля Ларионов, и Маша имела на него виды.
С
самого начала было понятно, что мальчишка – тормоз, и что ничего этой юной
валькирии с ним не светит, но Маша явно была ослеплена блеском глаз своего
томного спутника и очарована его хоть и субтильным,
но гибким телом. Парень был вял, а Маша всё дергала его за рукав, пытаясь
поселить в этой декадентской душе хоть каплю задора. В итоге устав от
бесплотных попыток обратить на себя внимание этого скучающего романтика, она
внезапно уставилась в окно и закричала:
-
Ленинградка! Как это прекрасно! Давайте снимать ночную Ленинградку!!!
Она
раскрыла оконные рамы, вытащила из кармана свой айфон, взгромоздилась на стул,
поселившийся в этой квартире, видимо, ещё в начале прошлого века, если не (боюсь и
представить!) в конце позапрошлого и с громким криком резко провалилась
сквозь ветхое сиденье, успев правда
сделать пару кадров.
«Твою
мать!» - подумала я. Но тут же успокоила себя: «Хозяйка прекрасно знает, что
тут за мебель».
Но
всё же от греха убрала от гостей злосчастный стул, водворила на него сломаную
«сидушку», короче, сделала вид, что всё стало как прежде. Марья с кавалером
немного потусили, а затем как-то незаметно слиняли.
Тем
не менее эта богиня разрушения явно
успела зародить в нашей на первый взгляд цивильной
вечеринке зерно буйства, потому что один из собутыльников довольно юного ещё на
тот момент Кравчука вспомнил о своих татарских корнях и о том, как славно в
этом мире быть таким смелым и задорным мусульманским парнем как он. Это пьяное
существо стало прыгать по комнате, выкрикивая что-то бессвязное о пророке и Аллахе. Я сидела и думала:
«Мальчик, как же ты напился!»
-
Да какой он мусульманин! – вскрикнул вдруг мне под ухо, тоже уже в зюзю пьяный Кравчук. – Он даже плов
со СВИНИНОЙ готовит! В итоге я поняла, что вся честная дэновская компания останавливать своего приятеля (то ли
Марата, то ли Рината), не собирается. Бывший мой с кем-то трындел в уголке,
отвлекать его мне не хотелось. Я как-то наоборот очень хотела, чтобы он влился
в мой круг, перестал стесняться моих друзей и знакомых. Потому унимать сие
безобразие решила сама. Каким-то образом
( до сих пор не пойму каким) я смогла выволочь брыкающегося парня из квартиры. К
моему большому счастью собутыльники Дэна ринулись за ним вдогонку. Сам же
Дэн уже еле стоял на ногах, а посему с
места не сдвинулся. Как ни странно, однако, где-то около полуночи, он
самостоятельно на своих двоих сумел отправиться к себе домой.
Ночевали
мы вчетвером: я и мой бывший на кровати, и Лера со Стасом в спальниках на полу.
Пол в квартире моей был дощатый с огромными щелями. Суровый автостопщик к семи
утра совершенно вымерз, потерял последние остатки удали и задора и умотал к какому-то другу греться. Только
пятки и сверкали. «Ахаха,-подумала я, - вот слабак! Это ж тебе, Самара, детка,
а не кабина дальнобойщика».
Лерочка
же была девочка, закалённая походной палаточной жизнью и проснулась в довольно
хорошем настроении. Я пошла на кухню жарить омлет. Наркоманская
семейка, судя по всему, ещё не успела
проснуться, потому что кухонька была на диво пустой, и нервы мои не пострадали.
Зайдя в «прихожку», я услышала, как весело и увлеченно общаются Лера и мой
бывший. Я подумала: «Ей с ним действительно интересно? Или она так щебечет из
чувства такта?» В то утро мне наконец открылась его занудная сущность. Мне
стало казаться, что Лерочка подумает обо мне что-то не то, посмотрев на того, с
кем я встречаюсь, пообщавшись с ним. Мой парень не был ни красивым, ни стильным
и периодически нёс (по крайней мере, с моей точки зрения) нечеловеческую пургу.
Я сидела, уткнувшись взглядом в мраморнокрошечный стол, поедала омлет и
комплексовала. К полудню я поводила последних гостей и осталась одна.
На
следующее утро дали отопление. А ещё в тот же день ко мне во «Вконтакт» добавилась Марья Даровитова. Уже само это имя
звучало как псевдоним. Что ж, подумала я: «Наконец-то мы нормально
познакомились».
[/MORE]