Нормальное спокойное утро самого начала года... Когда тревоги пытаются окутать тебя, но бесполезно, ведь всё самое страшное в жизни у теб уже было. Остаетсся проникаться тишиной и счастьем)))

---

Отличный стих. Вотя прям на память

Константин Арбенин - Жили Дали (2012)
Предчувствие зимы

Романс.
Мой милый друг, зима не за горами
Уже морозцы щелкают плетьми
Пришла пора, пора дружить домами
Подъездами, балконами, дверьми.

Уже повестки нам вручает вьюга,
Скрепляя тропы белым сургучом.
Пока моя супруга - вам подруга,
Не заподозрит нас никто ни в чём.

Уже домой нас подгоняет стужа,
И все прогулки невозможны впредь.
Но я готов смириться с вашим мужем,
Что б только вас хотя бы лицезреть.

Вот и декабрь явился без отсрочек,
Стучит в окно его седая прядь.
Чтоб видеть вас, я даже ваших дочек
Хоть каждый день готов усыновлять.

Уж с антресолей вынуты салазки,
Уж на пруду наладился каток.
Я так влюблён, что и не против вязки -
Пусть к нашей таксе ходит ваш бульдог.

Ах, что же будет? Что же будет с нами?
Как пережить нам зиму, чёрт возьми?!
Любовь моя - подружимся домами:
Супругами, собаками, детьми.

Уже пора - пора дружить домами:
Мужьями, жёнами, собаками, детьми.

---

За два дня потерять планшет, проехаться в заблеванном вагоне метро и сумасшедшем лифте, побывать в московском ЗАГСе и невероятно мёрзлой московской фотостудии, на утро выбить планшет из камеры забытых вещей на вокзале( да-да, теперь я знаю, где она находится!), зарулить в Третьяковку а оттуда очень волшебно с Кнюттом посидеть в "Шоколаднице" и погулять по ночному городу, услыхать краем уха, как какой-то прохожий упомянул книгу "Мастер и Маргарита", вспомнить о том, насколько московская эта книга и понять, насколько моя подруга чувствует, понимает и даже любит это место, сесть на поезд и вырубиться, чуть не проспать Самару на утро и быть едва не покусанной бродячей собакой прямо на вокзале. Чем не приключение???

---

Итак, решено, я еду на два дня в Москву. На свадьбу Аргоши. И брата повидать. Я так давно не выбиралась в Москву. Уже ничего там не помню. И так редко сейчас езжу без И. В этот раз я еду с О. Обратно уже одна. О. потом останется развлекаться там до понедельника. Эх, мне б самой бы затусить. Но много дел мне предстоит.

---

Посмотрела трейлер второго сезона Сабрины. Вроде забойный!

---

Ну и пятый, заключительный рассказ моего скандального сборника

Марья и свадьба

Две
тысячи семнадцатый год стал для меня кошмаром. Сколько человеческих жизней унёс
он с собой! Среди них была и жизнь моей мамы. Если вы спросите, как я пережила
это время, то я не смогу об этом рассказать. Описать это просто невозможно.
Как-то я просто обняла свои колени и часа два просидела практически без
движения. Я думаю, это о многом говорит. Было плохо, очень плохо. Но потихоньку
я всё-таки стала выходить из комы. И первым звоночком, от которого я в своё время
дёрнулась, стал как раз один из моих разговоров с Машкой.

На
самом деле у меня действительно есть любовь
и слабость к странным эгоцентричным людям, думающим в основном о себе.
Люблю я их за нестандартность мышления. С полсотни людей может быть с тобой на одной волне, они могут проникнуться
твоей бедой, окружить тебя теплом и заботой, но утешить тебя им будет не под
силу. Зато какой-нибудь летящий эксцентричный нарцисс иногда ТАКОЕ брякнет или
ТАКОЕ отмочит, что тебе вдруг посреди самой страшной депры жить захочется.

Помню
как-то во времена своего проживания на Ленинградке я сильно заболела. И бывшие
однокурсники и ребята помладше, прошедшие со мною студенческую общагу, таскали
мне фрукты чуть ли не тоннами. Я была тогда крайне слаба. В коммуналке я и
здоровой-то готовила крайне редко - не хотела сталкиваться с местными
наркоманами на общей кухне. Мозгом я
понимала, что они меня побаиваются гораздо сильнее, чем я их, но видеть их всё
равно было неприятно. И уж тем более не в таком состоянии было мне у плиты
торчать. Выйти из дома, чтобы купить себе что-то готовое, сил у меня тоже не
было. А помимо жара и озноба я вся ещё покрылась язвами-атеромами, одну из
которых, в конце концов, даже пришлось в итоге вырезать у врача. И вот в такой
стрёмный момент единственной готовой к употреблению пищей у меня дома стали…
апельсины. Горы апельсинов. Я на них уже и смотреть не могла. Я люблю
цитрусовые, но не настолько, чтоб есть только их каждый день. Тем более, что
аппетит при простуде и так не очень. Просить сгонять мне за нормальной едой
гостей и так побросавших ради меня все дела, было неудобно. И так молодцы, что
дошли-доехали. Просто ждала, когда выздоровлю. И тут по делам из другого города
приехала моя лучшая подруга. Остановиться она решила как всегда у меня.

Как
только она увидела меня всю больную-нечесаную-разбитую, ей самой чуть плохо не
стало.

-
Господи! – сказала она. – Знаешь, разговаривая с тобой по телефону, я, конечно,
понимала, что тебе плохо, но даже не представляла насколько.

Но
затем она резко взяла себя в руки, и, окинув скептическим взглядом два блюда с
апельсинами, стоявшие на столе (холод в квартире стоял неимоверный, потому
прятать фрукты в холодильник смысла не имело), громко заявила: - Я так и думала,
что этой хрени тебе натащат навалом! А потому…

Она
выдержала картинную паузу.

А
потому я тебе ничего такого не привезла… Зато яяяяяяяяяя…напекла тебе
блинчиков!

И
она достала из сумки тарелку с блинами, которые она испекла и привезла с собой в
электричке.

-
Да ты ж моя радость! Я обожаю блины!

Я
запрыгала и захлопала от радости в
ладоши… А ведь ещё минут двадцать назад полагала, что скорее всего скоро умру.

Прошли
годы, но я до сих помню поступок
человека, который находясь за сотни километров даже толком и не врубился в
ситуацию, а просто сделал то, что сделал. Сделал что-то, что заставило меня
захотеть выздороветь.

Но
я не думала, что когда-нибудь в жизни ещё раз испытаю подобное чувство.

Когда
умерла моя мама, я не замкнулась в себе. Если бы я ушла в себя, я бы, наверное,
сама начала потихоньку угасать. Я не замкнулась, просто то, что я в себе не замкнулась, ещё не означает, что я кого-то
или что-то слышала. Я почти не реагировала на окружающий мир. Слова, повторяемые мне другими в устном и
письменном виде, своим смыслом просто дублировали друг друга: «Крепись!
Держись! Надюша, как тебе, наверное, теперь больно!» После похорон я постоянно
перебирала в своей памяти чужие
высказывания словно чётки. И ни за одно не могла зацепиться. И вот однажды я
что-то нащупала.

Однажды,
месяца через полтора после смерти матери, я как-то списалась с Машкой в ВК. Я
выдала ей длинную «простынь» о том, как мне хреново, о том, что я не нахожу
себе места, и о том, что не знаю, как жить дальше.

Судя
по всему, Машка реально не знала, что ответить. Поэтому выдала странное (что
само по себе для неё, конечно, было делом обычным). После нескольких
дежурных фраз сочувствия, она написала:
«Я знавала разных людей. Самых разных. Кто-то очень тяжело переживал смерть
матери. Месяцами прийти в себя не мог. Видела я и тех, кто безмерно радовался
кончине, мечтая, наконец, вступить во владение наследством». Вероятно, осознав,
что то, что она написала, за утешение никак не прокатывает, она - от бессилия -
наконец выдала: «Ну, ты там сильно не раскисай! Нам ещё Инну замуж выдавать!»

От
её слов меня как будто током ударило. Я перечитала ещё раз этот странный пассаж
и дико, истерически проржалась. Только
Машка могла выкинуть такое. Только она, как человек написавший кучу текстов и
знающий цену словам, сумела понять, что в тяжёлый период бессмысленно говорить
слова сочувствия. Они не подействуют. Для неё это было бы странным переливанием
из пустого в порожнее. Она поняла лишь, что ей как-то надо сказать мне, что
жизнь, в данный момент конкретно моя
жизнь, не закончилась, что впереди меня
ждёт ещё много событий. И в том числе радостных, весёлых и интересных. Она не
знала, как сказать это красиво и серьёзно. Поэтому сказала это как умела. В
своей привычной манере. Жестко и вычурно. Чтобы рассмешило и одновременно
торкнуло. Она всегда так делала.

И, действительно, время шло. Оно ведь
бежит неумолимо. Мы не успели оглянуться, как поняли, что и вправду приближается
свадьба Инночки.

Невеста
привезла нам, то есть мне и моему парню, приглашение в середине апреля. Весёлая,
запыхавшаяся она произнесла небольшую речь в духе: «Свадьба состоится там-то и
там-то такого-то числа», а потом добавила: «Это будет воскресенье. Да, о
работающих людях мы думаем мало». И улыбнулась. «Мне всё равно, - ответила я, -
у меня как раз отпуск будет. Да и так бы было всё равно».

Как
выяснилось, один из роскошных самарских залов шатрового типа по воскресеньям
сдавался практически бесплатно. То есть за аренду вообще не брали. Только за
еду. Из серии: «Спасибо, что вообще в этот гнилой день к нам обратились!». Инночке
очень нравились такие залы. А ещё больше её радовала возможность сэкономить
нехилую сумму денег. Поэтому дата свадьбы был предрешена. Четырнадцатое мая,
воскресенье. Середина мая - потому что в
конце мая у самой Инны был день рождения. И
к нему тоже надо было готовиться.

Сама
невеста прокомментировала выбор даты так: «Вот все говорят, что жениться в мае
– плохая примета. Типа потом всю жизнь в браке маяться будешь. Можно подумать,
что заключённые в другие месяцы браки – все сплошь счастливые… Вообще-то,
говорят ещё, что и родиться в мае – плохая примета. А я, между прочим, родилась в мае. И не
сказать, что плохо живу. И вообще я очень люблю этот месяц. Всё кругом
зеленеет, расцветает. Весна, красота!»

А
ещё Инночка сообщила, что мы и Машка будем сидеть на свадьбе за одним столиком.

Стоит
отметить, что свадебные торжества почему-то всегда занимали в жизни Машки
особое место. По какой причине – одному Богу
ведомо, но всё же! Неоднократно, когда Маша хотела подчеркнуть свою
отвязность и оторванность, которой по праву гордилась, она рассказывала, что
как-то в юности на свадьбе старшей сестры станцевала у шеста. Что в этом такого
невероятного – понять было трудно, ибо, во-первых, я подобный фокус проделывала
в юности каждую третью дискотеку, а во-вторых,
после того, как Машка, ни хрена не умея водить зачем-то села на мотоцикл и, разумеется, на нём расшиблась, заработав себе чудовищный шрам на руке ( это я к тому,
чтоб вы представили, какой у девки сильный ангел-хранитель, что зацепило только
руку), какие-то детские пляски на семейном торжестве – это уже как-то вообще ни
о чём.

Единственное,
что я тут могу сказать в оправдание
героини повествования, это то, что сама она к две тысячи семнадцатому году,
судя по всему, уже вполне осознавала ничтожность своих свадебных заслуг. А потому
в важнейший для Инны день решила показать уже настоящий огонь. Собственно, на
это её подруга и расчитывала.

Марья
подвести невесту, разумеется, не могла. А потому решила, что её наряд на
свадьбе должен заслуживать отдельного внимания.

К
началу праздненства, то есть к традиционным «покатушкам» по городу, Марья
явилась в тёмно-зелёном винтажном платье с блёстками, которое отдавало
девяностыми как могло. В нём мы с Игорем и узрели её, когда подъехали к
фуршету, предшествующему «выездной регистрации». С её слов она «отрыла» его в
шкафу своей сестры, думая, чтобы надеть
на свадьбу, чтобы и по погоде было - не июль,
чай, двадцать градусов и ветер на дворе – и одновременно, чтобы
выделиться из толпы. Её выбор попал конкретно в цель. Причём кому-кому, а ей
такой прикид был даже к лицу. В этом платье, сужающемся к низу, она напоминала красивую и гибкую змею. Это была уже не «боярыня Морозова», а
Хозяйка Медной горы собственной персоной.

Однако,
на этом душа её не остановилась. Когда мне потребовалось пойти в туалет, мне пришлось
простоять перед дверью минут пятнадцать. И когда дверь наконец отворилась, я
поняла, почему мне пришлось так долго ждать. Дашка в туалете при помощи другой
Инкиной подруги – Светочки Купец – меняла наряд. Из уборной вышла дама в
эффектном бордовом облегающем платье «в пол». Короче, Марья подготовилась
основательно.

«Это
всё для Инны!» - с душой объявила она.

Надо
отметить, что Маша основательно набралась уже на фуршете. В отличие от меня она
не «пропускала», а потому все уже понимали, что шоу будет фееричным.

Так
уж случилось, что мама Инны вышла по советским меркам замуж довольно поздно,
где-то лет в тридцать. В силу этого обстоятельства дочь свою она с замужеством
не торопила. Причем не торопила от слова вообще. И вообще относилась к личной
жизни дочери довольно индифферентно. Это же отношение в результате передалось и
папе Инны. Однако, судя по всему, по каким-то причинам, Маша об этом
обстоятельстве не знала. Зато она точно знала, что её собственные родители уже
лет десять грезят о свадьбе своей столь же очаровательной, сколько и взбалмошной средней дочери.

Исходя
из вышеописанных обстоятельств, ни для кого из тех присутствующих, кто хоть
как-то основательно пересекался по жизни с Марьей, не стало удивительным, что
почти всю выездную регистрацию наша дива, оглушая всех, кричала: «Посмотрите на
Инниных родителей! Сегодня это самые счастливые люди на свете!»

В
конце концов, выездная закончилась, и все разбрелись по своим столам с
намерением наконец пожрать. Благо еда на свадьбе и правда была на уровне.

За
столиком помимо нас и Маши сидели ещё Светочка Купец, подруга Инны и по
совместительству неплохой фотограф – Лина Рубцова с мужем, а также разведённый
друг жениха Дмитрий. Последнего Маша начала окучивать, как выяснилось, ещё на «покатушках».
Однако окучиваний Димы Машуле показалось мало. Она решила окучить ещё и Инниных
родителей, окружить их, как ей казалось, вниманием и заботой. Подняв очередной бокал с вином, заботливо
подлитым ей Дмитрием, наша бесстрашная девочка отправилась к родительскому
столику, где встала аккурат около того места, где сидел Иннин папа. Из-за расстояния и гремящей музыки, о чём они
с ним разговаривали, мы так и не услышали, однако, учитывая, что Маша успела за
эти пятнадцать минут раза три провозгласить тост и, судя по восторженному
расшатывания её тела из стороны в сторону, можно было понять, что говорила она
о том, какое сегодня великолепное событие, о том, как она счастлива поздравить
отца своей подруги с тем, что это наконец свершилось и, наверно, о том, что это
ведь тот самый момент, которого с радостью ждут все родители.

Покинув
ошалевшего от таких излияний отца невесты, Марья вернулась к нашему столику,
где продолжила флиртовать с Дмитрием и таскать меня за руку на танцпол.

Свадьба,
не считая унылого плей-листа, навязанного гостям диджеем, была отличная.
Просторный белый зал, хорошее спиртное,
умелые ведущие, выступления танцоров и флешмобы. Инна сама подрабатывала
ведущей мероприятий, потому со своей свадьбой тоже не сплоховала. Все остались
довольны. Мы с моим любимым подустали и свалили довольно рано, не дожидаясь главного шоу любой классической
свадьбы – охоты на бутафорский букет.
Однако, в силу того, что моя лучшая подруга – та самая, которая спасла меня
блинчиками в далёком прошлом, возжелала, чтоб букет был моим, я подошла к
невесте и сказала:

-
Дай мне букет и подвязку!

-
Зачем?- удивилась невеста.

-
Чтоб Солнце порадовать.

Солнце
– прозвище моей подруги.

-
Солнце? Из Сызрани?

-
Да! Я обещала поймать букет.

-
Ради неё что угодно. Она хорошая.

Я
всучила в подвязку Игорю в левую руку, а в свою правую взяла букет, отдала
Инночке в руки свой телефон и скомандовала:

-
Фоткай!

Я
поблагодарила невесту за помощь и отправила фотку лучшей подруге в «ВК», чтоб
удостоверить, что её поручение исполнено и вызвала такси.

Как
и следовало ожидать, в понедельник Марья выйти на работу была не в состоянии.
Весь день она провалялась с жутким похмельем. Всё же, несмотря на своё состояние, она нашла в себе силы
отписаться мне о том, что сопровождавший её на
такси Дмитрий «пал жертвой», и что
они всё-таки поцеловались.

Однако
через какое-то время история со свадьбой получила продолжение. Инночка
выставила во «Вконтакте» фотки как бы свадебные, но как бы и не со свадьбы. Там
были фото откуда-то с природы. Судя по всему, даже из леса. И на этих фото была Маша. И на одном из них,
она почему-то валялась с букетом на земле.

Я
хмыкнула, но решила это вопрос уточнить у Инны лично. Тем более, что как уже
было сказано выше, через несколько дней после свадьбы у Инны был день рождения.

Праздник
сей наша приятельница, как правило, праздновала пошагово. То с одной компанией,
то с другой. Машка и Купец в гостях у
неё уже побывали. Следующей была наша с Игорем очередь.

До
сих пор не забуду тот вечер с жутким проливным дождем, в который нам пришлось добираться
через все часопиковые пробки до нового Инниного пристанища. Они с мужем снимали
квартиру на другом краю Самары. Игорю вообще показалось, что мы полмира
пересекли. Но ожидания наши были вознаграждены. Инна по натуре своей - супергостеприимная хозяйка, а потому стол
просто ломился от разной вкуснотени.

Перед
ужином я слегка пожурила приятельницу за то, что не позвала меня неделю назад,
когда у нее с отрывом погуляли Света и Машка:

-
Инночка, ты не представляешь! Я сидела на работе до девяти часов. Ты не
представляешь, как мне хотелось набухаться!

-
Ну… Мы просто подумали, что будет лучше пригласить вас с Игорем отдельно.

-
Да я б приехала и так, и так! Ну, в
смысле и одна. И потом с моим миленьким. Ты же меня знаешь!

-
Ладно, - сменила я гнев на милость, - давай уже выпьем винца!

Мы
сели за стол, - и вдруг я увидела, что красивое Инночкино свадебное платье
висит посреди комнаты на вешалке,
прицепленной к дверце шкафа. Пышное - видно, в шкаф не поместилось. И тут я
вспомнила, про главную гостью недавнего мероприятия.

-
Слушай, а что за фотки там у тебя на стене? Со Светкой и Машкой?

-
Аааа, - протянула Инна. Мы с Костей так понравились нашему фотографу, что он
решил подарить нам дополнительный фотосет. И поскольку ни Маша, ни Света букет
не поймали, мы решили дать им ещё один свадебный шанс.

-
А как она упала? – спросила я, вспомнив ту фотку, где она валялась ногами,
задранными прямиком в небо.

-
Ты знаешь, я действительно не понимаю, как это могло случиться, - изумлённо
пожимала плечами Инна. – Там было совершенно ровное место! И споткнуться было совершенно
не обо что…. Но Маша смогла! Она довольно ровно, как-то без особых прыжков
поймала букет и вдруг грохнулась спиной на землю!

-
Господи!

-
Да!

-
Вот трэшак!

И
тут встрепенулся молчавший всё это время Иннин муж Костя.

-
Ой, ваша Машкаааа! - протянул он. - Ваша Машка… Ваша Машка – это что-то!

[/MORE]

---

Хорошая книга и мой крик души

Разместила этот пост в ВК И ФБ, но тут столько всего обо мне, что решила перенести и сюда.

Читала в электричке "Лес мифаго" Р. Холдстока. И никогда так душа моя не разрывалась. Да, безусловно хороший роман. И да, несмотря на жанр фентези - это действительно высокая литература. С одной стороны там было многое, что я люблю. То есть... автору удалось невозможное: совместить Селина с Лавкрафтом... И ещё ему красиво удалось замаскировать любовную историю под фентезийный роман. У него это не вышло грубо , а как-то наоборот уместно. Наверное, потому что выбрал в качестве временных декораций - суровые 40-е годы. Эпоха ретро и без любви? Сами понимаете, было бы странно. А какой там мир запахов! А какая концепция мифа!.. Но... Есть фильм у Ксавье Долана: "Воображаемая любовь". В своё время я его не оценила, но время расставило всё на свои места. Так вот, то был иронический фильм про придуманную любовь. А тут целый роман накатали. Причем без всякой иронии и на полном серьёзе. То есть классический Пигмалион с классической Галатеей на фоне реалий 40-х годов и одновременно злобного мира-леса. То есть главгер настолько одинок, а нормальных баб вокруг настолько нет, что он создает себе богиню, из-за которой теряет ум-разум. "Я тебя слепила из того, что было". А уж про то, что эту девицу все хотят, в том числе и его отец и брат - это я уж вообще молчу. И я понимаю, что людям в целом такие истории нравятся. Но... Всё-таки вся эта концепция, что весь мир в тебе самом меня немного раздражает. То есть даже фентези уже скатилось до того, что не бывает мира чудеснее, чем в твоей душе. И надо бы в себе замкнуться. А чего ради смотреть по сторонам? Нормальных баб всё равно нет, нормальных героев тоже - зачем изучать то, что вокруг. Все архетипы в тебе самом. Живи фантазиями, питайся иллюзиями - твори мифаго! А окружающий мир - да на фига он сдался? И тут я подумала: "О аффтар! Что за метафора? Разве окружающий мир не прекрасен и не чудесен?! Как же так? Что же такого грустного случилось в Вашей жизни, что Вы написали такое? Да ещё так хорошо написали". И тут я поняла, что я ни фига не романтик. И что это, может, даже и неплохо...)))

---

Маша и я. Четвёртый рассказище

Марья и халява

Однажды
в суровые советские годы Машина бабушка выиграла в лотерею солидную для
тех времён сумму денег и… решила скрыть свой выигрыш от
Машиного дедушки. Вместо этого она накупила на эти деньги ювелирки, решив, что
золото – это лучшая валюта на все времена, сложила побрякушки в шкатулку и
закинула её на антресоли с намерением вытащить их оттуда и подарить внучкам,
как те подрастут. Рачительный Машин
дедушка как-то решил на антресолях
прибраться и, по незнанию, выкинул шкатулку вместе с кучей накопившегося там
хлама. Вообще к чему это я? Да к тому, что Маша унаследовала от своей азартной родственницы
не только легендарную удачу, но и столь же странное
«умение» этой удачей распоряжаться.

Маша, как и её бабушка,
постоянно участвовала во всяческих розыгрышах и конкурсах. И почти всегда
что-то выигрывала и получала какие-нибудь призы, что вызывало бешеную
зависть коллег по журналистскому цеху.
Если она участвовала в конкурсе рецензий, то уж будьте уверены, что её хотя бы
на третье место да отберут, оплатят дорогу до тусы, напоят до полусмерти на
презентации и сыто-пьяную отпустят домой. Если разыгрываются билеты на какой-то
супер-дорогущий форум с зарубежными журналистами, то не стоит сомневаться, что
халявные билеты достанутся именно ей.

Конечно, Маша
выигрывала не всегда, однако она также знала золотое правило всех
конкурсоманов: «Главное – не победа, а участие». А почему главное участие? Да
потому что даже если ты не вошел в тройку финалистов, тебе, скорее всего, всё
равно что-то дадут. Ну, например, приятный утешительный приз. Или хотя бы
пригласят на банкет.

Хоть раз в месяц, но обязательно приходило сообщение в
личку: «Надь, проголосуй за меня!» И я, конечно, голосовала. Но больше всего
меня удивил конкурс красоты среди местных самарских блоггерш. Конкурс был «жежешный»,
но проводился во «Вконтакте». Героиня наша, конечно, не выиграла. Главный приз
получила её знакомая. Машка была поначалу опечалена. «На самом деле у меня и у
большинства не было шансов, - горестно причитала она по поводу победы своей
соперницы. – Ты понимаешь, её муженёк уговорил проголосовать за неё весь свой
коллектив на работе. А их там сорок человек! Разумеется, она на первом месте».
Тем не менее, на награждение Марья отправилась, свой утешительный приз (уж и не
помню, что там именно было) забрала, наелась-напилась и вообще посчитала, что
мероприятие удалось. «Ты не представляешь, - рассказывала она мне на следующий
день с улыбкой и выражением удовлетворённости на лице, - сколько там было
журналистов! Ещё бы, такой банкет… Закормили журналюг!»

Вообще халява и Маша
Даровитова являлись для меня в какой-то степени понятиями синонимическими.
Причём так получилось, что в течение длительного времени эта халява
распространялась не только на саму Марью, но и на её окружение. Пока наша
знойная женщина работала на местном сайте, нам – её друзьям и знакомым - периодически
перепадали бесплатные билеты в кино и театр. А когда из рядового журналиста, пишущего о культуре,
она решила переквалифицироваться в редактора гламурного журнала (да, такая
страница в жизни этой без сомнения замечательной женщины тоже была), началась уже вообще свистопляска
в духе «айда-ушёл». Благодаря формату журнала у Марьи появился доступ к
сокровенным, я бы даже сказала к сакральным сведениям, а именно, какого числа и в каком именно ночном клубе
нашего города планируется бесплатный
вход.

В те годы самым крутым
( и единственным гламурным) клубом в Самаре был «Арбалет». Просуществовал он
недолго, потому что ничто яркое и прикольное не может существовать в нашем
городе долго. Серость всё выживает. И, разумеется, дни халявного входа туда
чтились Марьей особо. И сама я впервые попала туда, разумеется, с её подачи.

Сначала она уговаривала
меня прийти туда в день приезда в Самару Фредерика Бегбедера Первая мысль моя
была, когда я об этом узнала : «Уж он-то что у нас забыл?». Я была уставшая и
затраханная, сидела на работе, долго думала, а потом сказала своему
скандалисту-начальнику:

- Ник, к нам Бегбедер
приезжает! Сегодня ночью будет зависать в «Арбалете».

- Поёдешь?- поинтересовался
мой истеричный босс.

- Нет, - сказала я. –
Но Машка идёт, зовёт вот. Но я что-то такая никакая. Не пойду, наверно.

- Это какая Машка? –
разъярилсяся он. – Та, которая просила себя до Тольятти довезти??????!!!!

Я вздохнула и мысленно
сделала фейспалм.

Где-то месяц назад в
Тольятти состоялся рок-фестиваль, на который даже привезли группу Black rebel motorcycle club, чьими
поклонниками по странному совпадению оказались одновременно, и Машка, и мой рабочий
мучитель. Дело в том, что Машка была девушкой в каких-то вещах довольно ленивой
( я бы сказала, во всех вещах, кроме работы). Например, она ни разу не была за
границей, потому что ей тупо лень было сделать загранник. Лень ей также было и
отучиться на права, поэтому на все фестивали, где ей хотелось потусить, она
добиралась, как могла: на электричках, автобусах и чужих машинах. Она узрела
моего Никиту - начальника в группе, посвящённой мероприятию. Что-то он там
написал в комментариях. И она прямым текстом спросила у него: «Не подвезешь?»
На самом деле ввиду перечисленных ранее обстоятельств, Машка имела ввиду именно
то, что написала. То бишь: «Если тебе по пути и не в лом, то, может, подвезёшь»?
Никитище же был человеком серьезным, женатым и одновременно жутким ханжой.
Машкино предложение подвезти он воспринял как
покушение на свою супружескую честь и счёл Машку дерзкой и распущенной
девицей, что, собственно, мне потом с возмущением и высказал. Я тогда офигела и
подумала: «Блин, Ник, ты же так боишься постареть. Тебе прыгать до потолка
надо, что молодые симпатичные блондинки ещё предлагают тебе себя подвезти».
Маша же отказа Никиты не растерялась, и всё-таки нашла себе попутчика. Даже
двоих – одного на дорогу туда, другого – на обратно.

- Да, она, - со вздохом
ответила я.

- Я тогда прям офигел
от её наглости!

На Бегбедера я тогда
так и не пошла. Но всё же с Машиным напором «Арбалета» мне было не миновать.
Где-то через недели через две в конце рабочей пятницы мне в ВК прилетело
сообщение: «Сегодня в «Арбалете» опять бесплатный вход. Днюха хозяина. Пойдёшь
со мной?»

В тот вечер я как раз
таки хотела куда-то сходить. И написала: «Давай!»

«Там будет вечеринка в
стиле хиппи! - написала она.

«Блин, это осложняет
дело, - подумала я. - Где я, а где хиппи?» Ну то есть как, одна деваха мне
однажды заявила, что я «похожа на детей цветов», но сказано это было только потому,
что я по жизни выгляжу как обкуренная. Так уж вышло, что для того, чтобы
радоваться жизни, мне не нужен допинг. Потом я подумала, что на таких
вечеринках никто, как правило, темы не придерживается, и можно забить и просто
внести какие-то элементы в образ. Я вспомнила, что в глубине шкафа у меня
зависелось столетошнее лёгкое платье в
цветочек, а голову я зачем-то решила повязать атласной лентой.

В общем, в таком виде я
и предстала перед заехавшей за мной Машкой. Она сказала мне, что «прикид – норм».
Когда мы приехали в «Арбалет», там уже собралась разношерстная и одновременно
сплошь гламурная публика. Слегка пузатенькие дядечки в красивых деловых
костюмах – местные бизнесмены и депутаты, решившие, по ходу, рвануть в клуб
прямо из офисов, нарядные девочки лет шестнадцати (паспорт на входе
арбалетовцы, судя по всему, не спрашивали) и различные журналюги местных глянцевых
журналов. Кстати, о журналах. Машкина «Роскошная жизнь» была выставлена в клубе
на отдельных рекламных стеллажах прямо на входе, чтобы каждый мог унести
частичку модного тиража с собой.

-О, - толкнула меня в
бок Марья Михайловна, пытаясь перекричать громкую музыку, - смотри-смотри!

- Что?

- Усыбрей!

- Какие еще усы?!

- Да Динка Усыбрей –
редактор «Кошки», конкурирующего издания.

Мимо нас с гордо
задранной вверх головой проплыла пышноволосая
блондинка - главная Машкина соперница в мире гламурной журналистики. внезапно
узревшего отца Фёдора там, где ему быть совсем не полагается.

- Она тоже тут была, -
задумчиво произнесла она. - В день приезда Бегбедера они все здесь были!
Депутаты, журналюги. И она тоже. Знаешь, далеко не последние люди города оставили
в ту ночь здесь кучу бабла. Но смешнее всего была наша самарская журналистика.
Ты представляешь, одна особа подошла к Бегбедеру и задавала ему вопросы, читая
их по БУМАЖКЕ!!! Я так делала только в начале своей карьеры. И видела бы ты,
как все они к нему липли! Мужчины, женщины… В один момент мне показалось, что
он может оплодотворить всю Самару разом.

Всю ночь мы плясали как
проклятые. Клуб сей был хорош не только тем, что у здешних барменов ВСЕГДА (!)
была сдача ( в те благословенные времена пос-терминалы в местах развлечений в
нашем городе ещё редко встречались, поэтому вопрос сдачи стоял очень остро), но
и тем, что у него помимо основного зала был ещё танцпол на улице. То есть ты
мог спокойно плясать всю ночь и на утро не быть прокуренным. Тогда гремела
слава Вани Дорна, и какую-то его шибанутую песню гоняли, мне кажется, раз сто одиннадцать.
Шестнадцатилетние девочки перепили настолько, что валялись на полу. Дяденьки в
дорогих костюмах обсуждали деловые вопросы, поднимая рюмку за рюмкой. Смотря на
то, как энергично трясётся в танце неутомимая Марья, я начинала потихоньку
понимать, что старею. Моя приятельница, младше меня всего на три года,
отрывалась на танцполе в духе грибоедовской фразы: «счастливые часов не
наблюдают». И мне за ней было не угнаться.

- Маша, - дёрнула я её
за руку, - уже четыре утра!

- Счас-счас…

- Я уже больше не могу,
- взмолилась я.

- Ладно, пошли.

Мы отошли от нашей буйной
танцплощадки, посылая мимоходом невероятно страшных на мордас местных малолеток.
Нас освещало какое-то странно яркое для утреннего солнце. Я хотела вызвать
такси. Но Маша остановила меня. Тогда
она ещё не впала в депрессию, которая привела её к невиданному ( по крайней
мере в её жизни) творческому прорыву, о котором я, быть может, когда-нибудь
соберусь написать в будущем. Нет, тогдашняя Маша всё время что-то щебетала и
что-то фотографировала. Поэтому она всучила мне в руки снятый ею с клубного
стеллажа образец «Роскошной жизни» и запечатлела меня с ним в разных ракурсах
на свой уже сильно потрескавшийся к тому
времени айфон.

И вот прошло три года
после после приезда Бегбедера в наш скучный городок. За это время местное
отделение Машкиного журнала с треском закрылось. Её начальница увела спонсоров
из «Роскошной жизни» в своё «левое» издание. Тупизм ситуации заключался в том,
что офис этого её детища помещался в том же здании, что и сама «Роскошная
жизнь». Короче, не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы смекнуть что-куда.
Столичные боссы быстро купировали свой поволжский отросток. А Машку начальница
даже кинула на гонорар. Это как раз об оборотной стороне её удивительной удачи…
Наша горячая героиня психанула и чуть было не написала заяву в органы. Но потом
махнула рукой и простила грешницу. Уж что-что, а деньги Марью беспокоили в
жизни меньше всего.

После этого события она
твёрдо решила забить на редактуру и журналистику и сбежала в пиар. Но долгое
время ещё не могла она забыть это время. «Да, - вздыхала она во время наших с
ней летних прогулок по набережной, - это была вершина моей карьеры. Я прихожу в
ночной клуб, а там кругом МОЙ журнал! Такого уже в жизни не будет…»

И тут внезапно
выстрелил Бегбедер… Весной шестнадцатого года Марья скинула мне трейлер с аннотацией, гласящий о том, что герой,
которого исполнил как раз наш покоритель ночных клубов среднего Поволжья,
поставит себе целью найти новое шикарное фэшн-лицо…в Самаре… «Я же говорила,
что этот чувак оплодотворит Самару!»,- ликовалав переписке Марья. «Ну так-то
да», - ошарашенно отвечала ей я.

- Айгуль!- Не выдержав,
крикнула я своей, лежавшей напротив меня на диване и уткнувшейся в ноутбук соседке.
Хочешь поржать? Найди в инете трейлер последнего бегбедеровского фильма. Он там
что-то наваял про Самару.

Айгуль подняла глаза,
надела наушники и явно начала что-то гуглить. Трейлер ей почему-то попался на
украинском языке.

- Я так поняла, что им
нужна «гарна дивчина»,- сделала она вывод после просмотра.

- Он там вроде новых моделей решил в новом городе
разыскивать!

Фильм я смотреть не стала, я даже до просмотра
трейлера не дошла, но всё же одна мысль ещё месяц не давала мне покоя: «Ну почему? Ну почему именно Самара???
Чем, допустим, Ижевск хуже? А всё-таки, всё-таки… Может он увёз тогда из
«Арбалета» одно из самых своих душевных
похмелий в жизни? А может… Может, наоборот, одно из самых кошмарнейших?» На
самом деле в Самаре могло произойти и то, и другое. А могло и вообще ничего не
произойти. Может, название просто понравилось. В любом случае это - загадка. И разгадку мы уже вряд ли
узнаем.

Тем временем богиня
Халявы не оставляла Марью в покое и заводила её в самые далёкие уголки нашей невероятно-необъятной страны. Об этом я
узнала в московском такси по пути в «Домодедово». Вернее как, я получила анонс
к предстоящему рассказу. Уж не зная почему, но зная, что Машка в отличие от
меня любит море, я решила сообщить, что через пару часов мы с моим милым
вылетаем в Крым. Мы добирались туда через Москву, поскольку из Самары
расписание вылета было неудобным. Я отправила ей смс о том, что вот ещё
немного, мол, и мы взлетим, а потом, мол, ещё немного и будем валяться на
пляже… И получила ответ, не сказать, что удививший меня, а, скорее,
озадачивший. Маша пожелала счастливого пути и рассказала о том, что находится
сейчас в гостиничном номере во… Владивостоке,
а рядом с ней сидит и курит травку одна скандально известная актриса, в прошлом любовница не
менее скандально известного писателя. «Как? Как ты туда попала?», но решила,
что смс – не самый лучший формат для расспросов. Как увидимся – так и расскажет.

Короче, где-то в
октябре я её выловила и узнала наконец историю этой … практически прохиндеады.

Итак, с чего всё
началось… Марья пиарила один наш самарский выставочный комплекс. Начальнику её
не понравилось, что Марья слишком светит в соцсетях своими посещениями
различных светских и творческих тусовок. И он решил, что звезда в одном
учреждении должна быть только одна. Вызвал нашу героиню к себе в кабинет и
сказал: «Маш, тебе нужно уйти. Я тут должен быть в центре внимания. А ты
перетягиваешь его на себя. Можешь рассчитывать на мои хорошие рекомендации для
твоих новых работодателей». Маша не стала спорить и бодаться. Она просто
психанула и ушла.

С горя она решила
побаловать себя и рвануть на … Дальний восток.
Во-первых, потому что она всегда мечтала там побывать, а во-вторых, потому что
там проводился кинофестиваль. Двойной повод отправиться навстречу приключениям.

Оказавшись во Владике, она
начала активно тусить, в результате чего у неё быстро закончились деньги. А
фестиваль ещё продолжался и продолжался. В итоге Машу выручила её общительность и природная доброта. Известный
продюссер, гей и блестящий интеллектуал
лет этак пятидесяти пяти находился в тоске и печали по поводу ссоры со своим
любовником, мальчиком лет этак двадцати семи по имени Прохор. В результате
ссоры с милым видный представитель современного богемного сообщества, которому
по печальному велению судьбы пришлось в этот раз приехать на мероприятие
одному, ушёл в такой неистовый пьяный разгул, что дважды терял свой мобильный.
А кто каждый раз возвращал несчастному влюблённому утраченную собственность?
Правильно, неравнодушная к судьбам других Маша.
И вот когда уже деньги были на исходе и наша прекрасная героиня собралась покинуть столь милое ее сердцу
мероприятие, Миша (так звали продюссера), вырос перед ней как воплощённый бог
Судьбы и Халявы. «Маша, - сказал он, - зачем тебе уезжать? Живи у меня в
номере. Прохор всё равно не приехал». Так и начались у неё эти тусовки со
знаменитостями то в номере блестящего Миши, а то и за его пределами по всему
периметру фестиваля.

В общем, праздник
закончился, но Маша поняла, что прежним человеком ей уже никогда не быть. «Ты
знаешь, - задумчиво говорила она мне за столиком в кофейне торгового центра,
куда я вытащила её, чтоб пройтись по магазинам, - как я поняла, в нашей
кинематографической тусовке существует понятие «Мишина школа»». Она стала
перечислять имена людей, которых он сделал знаменитыми. «Понимаешь, -
продолжала она, речь не только о тех, чьи фильмы он продюссировал. Ты не
представляешь, скольких людей он просто распиарил или научил правильно
правильно преподносить себя в сфере шоу-бизнеса. Мне на фесте об этом многие
говорили. И, знаешь, со мной за время нашего мимолётного знакомства тоже это
произошло. У меня теперь тоже Мишина школа. Он научил меня главному –
уверенности в себе. Я только теперь поняла, как много это даёт. И как надо себя
подавать. Теперь я знаю, как надо вести себя на собеседованиях, на какие
должности соглашаться, на какие нет. Теперь я знаю, что делать».

Судя по всему,
легендарный Миша всё-таки сделал своё дело. Примерно через месяц Машка нашла
хорошо оплачиваемую работу пиарщика со спокойным рабочим коллективом, где не
высказывали за опоздания и легко давали в случае необходимости отпуск за свой
счёт. А ещё она наконец дописала свою книгу, в результате чего даже стала лауреатом одной из молодёжных
литературных премий.

Пы. Сы. В две тысячи семнадцатом году Диана Усыбрей решила
выдвинуть себя на пост мэра города. Ну так, чтобы про неё не забывали. Мэром,
конечно, она не стала, зато посмеялись все от души.

 

[/MORE]

---

Господи, как же я жажду выходных!!!

---

Самый странный Хэллоуин в моей жизни!..

Итак, традиционное празднование Хэллоуина было решено перенести на 2-е число. Так как 31-е пришлось на середину недели. Но по ходу... Возможно, что в старину Самайн и не праздновался в какой-нибудь определенный день. Скорее всего просто выбирали день, чтобы проводить осень и встретить зиму. Да, фиговый из меня эзотерик-теоретик. Историю праздника я не знаю от слова вообще ) НО мне кажется, всё было в лучших традициях эгрегора)) Лифт сломался и нам пришлось идти пешком на 7 этаж! Всем!!! Во время вечеринки я умудрилась порезаться и поджечь себе волосы. А ещё в этот день заблокировали мой профиль в фейсбуке. И кому, спрашивается, понадобилось его взламывать? Добивает атмосферу мистики тот факт, что 10 лет назад меня едва не изнасиловали в подъезде этого дома и чуть не сломали руку. Справедливости ради надо отметить, что руку я успешно сломала недели через две после этого случая по своей собственной инициативе, так что, наверное, просто по судьбе мне шло это, по ходу))) Но факт остается фактом! Это действительно, как в настоящем ужастике. Героиня снова через много лет вселяется в дом, где много лет назад с ней произошло что-то плохое...))) Ну и чтоб уж совсем добить... Лифт внезапно заработал. тем же вечером. Когда девчонки гоняли за вином в супермаркет. Чтоб когда-нибудь к нам приперлись чинить лифт в такое время???? А ещё впервые за все хэллоуинские вечеринки (ну, может... кроме 12-го года) никто не сделал ни одного фото!!! Как это???? Из этого возникает резонный вопрос: "А что это было?"

А самое удивительное, что зарядка у ноута по какому-то совпадению (?) закончилась именно в тот момент, когда я пыталась сохранить этот пост! Вот счас теперь дописываю. Д. сказала, что это вечер, наверное, должен был остаться тайным и сакральным... Кто знает, возможно и так)

Пы.Сы. По ходу я права. Комментарий от читателя из другого моего дневника к этому тексту:

Раньше работа и этот праздник друг на друга не накладывались, это мы сейчас работаем круглый год, а тогда урожай убрал - и свободен до весны. Относительно, конечно... :-)



Самайн (англ. Samhain [swn], [sa.n], [san] — сауин, саун; гэльск. Samhuinn [sa.i] — сауинь; ирл. Samhain [saun] — саунь) — кельтский праздник окончания уборки урожая. Знаменовал собой окончание одного сельскохозяйственного года и начало следующего. Длилось празднество семь суток (по трое суток до и после самого самайна)



Все нормально, вы попали в праздничную неделю. Все скакральности соблюдены :-)

---

Маша и я. Рассказ третий

В общем, если до сих пор повествование показалось недостаточно скандальным, то вот третий рассказ))))

Марья
и «Лето-фест»

Главным
ожидаемым событием нашего, как правило, короткого и холодного самарского лета
всегда ( то есть уже который год подряд) был фестиваль… Назовём его
«Лето-фест». Не буду открывать его
настоящего названия. Знающие люди поймут, а не знающим и так всё равно. Была ещё, конечно, «Груша», но та жутко скопрометировала себя в последние годы как дикими пьянками всякой
непонятной гопоты со всех уголков и весей России близлежащих стран, так и общим снижением уровня выступающих. К тому же,
учитывая, что конец июня – время в
которое она проводится - для Самары
зачастую пора довольно холодная, ехать туда многим уже стало сильно в лом. А
вот в конце июля на Поляне уже довольно комфортно, по крайне мере так сильно
уже от холода не помираешь. Во многом благодаря этому обстоятельству и, всё-таки, как ни крути, усилиям
организаторов, Лето-фест у продвинутого
и любящего развлечения народа ( коего в Самаре не так уж и много) завоевал даже,
если можно так выразиться, своеобразный авторитет.

Спиртное
там продавали отвратное, но это никого не смущало. Вином, виски и другой шнягой
народ запасался заранее. Бухать начинали ещё по дороге – в электричке или автобусе. В итоге все пьяные и счастливые
вываливались у входа на грушинскую поляну и шли к спуску с ужасной и легендарной фестивальной лестницы, волоча на
себе и за собой туристическое снаряжение. Затем следовало сутки или двое (у
кого как получалось) пьяно-танцевального отрыва и возвращение домой в состоянии
«еле жив, еле ползу», но, как правило, с хорошими воспоминаниями.

Я
и моя подруга Айгуль в те славные времена старались не пропускать подобных дешевых и разгульных мероприятий и
запланировали наш отъезд с железнодорожного
вокзала в пятницу вечером. К сожалению, моя квартирная хозяйка, которая никогда
не приходила за оплатой вовремя, именно в этот день возжелала приехать за
деньгами день в день. Судя по всему, на выходные у неё тоже были намечены обширные
планы. В общем, пока я с ней валандалась, успеть на электричку у
меня уже не было шансов.

Прибыв
на вокзал, я спросила у расстроенной Айгули:

-
Ну что, по домам? Или доедем на автобусе?

-
А что, имеется какой-то автобус?

-
Да, - сказала я. В семь часов от Поляны Фрунзе отходит автобус до самого места
действия. Только…

-
Только что? - настороженно спросила
Айгуль.

-
На этом же автобусе собирается ехать Машка…

-
Кто такая Машка?

Я набрала в лёгкие воздуха.

-
Машка – это… И поняла, что не могу подобрать слов.

-
Машка – это такая девчонка… Она, в общем-то, хорошая, но с ней можно влипнуть.
И я рассказала ей про нашу то ли
поэтическую, то ли поэтичную сходку на Ленинградке.

Айгуль
молча выслушала меня и сказала:

-
Ничего себе.

-
Вот именно.

-
Так едем? Или как? – тихим неувереным голосом спросила я.

-
Едем, - одновременно и обреченно, и с проблесками надежды в интонациях ответила
Айгуль.

Мы
доехали на городском транспорте до точки
сбора – Поляны Фрунзе и стали ждать фестивальный автобус. Потихоньку к
остановке начал подгребать народ. Внезапно вдалеке замаячила компания из трёх
человек.

-
Ты это видишь? – ошеломлённо спросила я?

-
Даааа! – отозвалась Айгуль. – Офигеть…

Маша
собралась на фест на грушинской поляне, куда весь нормальный народ приезжает в
майках, шортах и насмерть убитых
кроссачах накрашенная и в вечернем платье до самых пят! Нормально так,
чё!

На
самом деле отношения в небольшой компании, которая приползла на остановку,
оказались сложнее, чем можно было подумать на первый взгляд. Маше понравился
мальчик. Он тоже был фанатом той самой местной группы, ради которой она,
собственно, и собралась на Лето-фест. Мальчик же не нашёл ничего лучшего, как
потащить с собой на мероприятие пышноволосую брюнетку, на которую, судя по
всему давно запал, под предлогом того, что она тоже фанатка этой же группы и
вообще прикольная чувиха.

Но
эти подробности выяснились позднее. А пока что мы поздоровались, познакомились
( правда, как зовут мальчика и брюнетку я сейчас при всём желании не вспомню),
загрузились с вещами в автобус и спустя минут десять отправились в путь.
Автобус был старый и тряс как надо, прям изо всех своих сил. Настроение было уже ни к чёрту.

И тут мальчик внезапно решил проявить свои
хорошие стороны, а именно: щедрость и компанейскость. Он вёз с собою вишневую
настойку и стал угощать ею попутчиков, то есть нас. Дорога потихоньку
становилась веселее. Я уже было совсем собралась расслабиться, запрокинуть
голову и позабыть о потряхиваниях автобуса в объятиях музыки, однако намерению моему сбыться было не
суждено. Ибо произошёл печальный дорожный облом: сдохли наушники! Наверное, это
была судьба, потому что именно во время этой поездки я и познакомилась наконец
с Марьей поближе.

Как
вы, наверное, уже поняли, единственным способом дожить до пункта назначения
после безвременной кончины наушников, было поддержание беседы с соседом. В
данном случае с Марьей. Не пытаясь уловить, где начало, а где конец в ее бесконечных, переплетённых друг с другом
историях, я поняла, что человек стал журналистом гораздо раньше, чем,
собственно, начал им работать. Интервьюировать нашинских и иностранных актеров,
вылавливая их на различных мероприятиях, у неё получалось ещё в те времена,
когда она вообще ещё нигде не работала, то есть в дремучие студенческие годы.
Тогда она делала это просто так, для души.

Во
время работы журналистом на местном сайте навык
сей, конечно, отточился. Художники, режиссёры, отечественные и зарубежные
поп-звёзды – никто не мог ускользнуть из цепких рук Марьи. Интервью у одного
небезызвестного арабского поп-чувака она взяла по телефону через переводчика.
Единственным врединой, обломавшим Машку (с лица расказчицы легко считывалось слово
«козёл») стал Стас Пьеха. О нём она рассказывала скрепя зубами.

-
Ты представляешь, это гад сказал мне, что даст интервью после концерта. Я сразу
поняла, что это дохлый номер, потому что
все дают интервью ДО выступления. Ну и чё ты думаешь? Он умотал куда-то
в пригород бухать. У него здесь какая-то тусовка есть, народ знакомый. Ну вот
так ничего и не вышло.

Так
незаметно за этими рассказами скороталось время. Мы приехали, когда на поляне
уже вовсю гремел музон.

Лето-фест в тот год был дождлив. Мы с Айгуль как-то
быстро убежали в одну сторону. Машка – в другую. Она собиралась бухать в лагере
организаторов. Потусили мы хорошо. Поплясали, побегали, увидели Лекса Шанте под
ручку с дамой. Лекс притащил на поляну двухлитровую баклашку виски, смешанного
с колой. Предложил угоститься, но мы отказались. Я – потому что не люблю виски,
Айгуль – кто знает почему.

На
утро Айгуль поняла, что простыла. И, скорее всего, серьезно. У меня страшно болела голова. Но… Нас ждала
шестичасовая электричка. И тут на мою погрязшую в мигрени голову обрушился
садистский по своей пронзительности
звонок:

Сморщившись
от спазмов в левом виске я еле-еле нашла
в себе силы, чтобы взять трубку.

-
Вы проснулись? Вы же счас на электричку?
Не останетесь на вторую ночь?

-
Нет, прошептала я, - мы счас уезжаем.

-
Я с вами тогда пойду! Ждите меня.

Мы
встретились с ней уже у самой лестницы.

-
Ты представляешь, что было? Было такое нервное напряжение, что я еле выжила.
Меня, по ходу, сглазили. Не знаю кто, но это неважно. Как я это выяснила? Ха!
Ты представляешь, я выпила почти ничего. Мало того, я можно сказать только начала пить. И мне сразу вдруг стало так плохо. Я
проблевала полночи. Еле живая была. Там был один друга Никиты ( Никита был
давнишним приятелем Машки и одним из организаторов феста). Художник. Он мне
помогал. И байкер (байкеров наша героиня знавала много, поэтому этого персонажа
идентифицировать не удалось) тоже мне помогал. Но всё равно было очень тяжело.

Надо
отметить, что этот трагический по смыслу монолог Маша произносила твёрдым и
бодрым голосом, лихо взбираясь вверх по отвратительной грушинской лестнице. Мы
с Айгуль ползли наверх похмельные и хмурые, удивляясь энергии этой неутомимой
женщины.

В
электричке рассказ о её «лето-фестовских» страданиях был многократно повторён и оброс
многочислеными подробностями, упомнить
которые я не смогла в силу тогдашнего полусонного состояния своего мозга.

Наконец
на вокзале я простилась с несчастной простывшей Айгулью и неугомонной Марьей и
счастливая от того, что дом так близок, побрела домой.

Суббота
и воскресенье выдались скучными и не
ознаменовались какими-либо интересными событиями. Но даже самые тоскливые выходные всегда лучше
будней. Понедельник же новой трудовой
недели, оказался, как и почти всякий понедельник, нервным и муторным. Раза два
я переругалась с начальником, наорала на дальнобойщиков, на их хозяев и коллегу-армянина,
сидевшего от меня слева, и в тысячный
раз подумала о том, как меня всё достало, и как хочется всё послать и … как
каждый раз я это делала в конце рабочего дня,
вынырнула из вкладки со служебной почтой и погрузилась в фейсбучную. В фейсе я переписывалась с
малым родом, из Германии, но который при этом работал айтишником где-то посреди
швейцарских альп. Ему на работе вечно хотелось спать, а мне есть. В очередной
раз пожаловавшись Петеру на неимоверный голод, я решила посмотреть, что меня ожидает на
славянских просторах «Вконтакта». А там в личке красовалось
послание моей недавней фестивальной спутницы Марьи, гласившее следующее: «Привет!
Слушай, расскажи мне немножко о том, что там творилось. Меня там считай, что не было. А то я всё-таки статью
про фестиваль написать хотела».

«Эээээ…
Ну ты знаешь, - ответила ей я, - ну там
были эти ребята которые на всё про всё скрипичные каверы делают. Как их там… «Энергия», И ещё
эти чуваки, ну там знаешь, парень и девка. Но если б не девкин голос, то там
было бы непонятно, кто парень, а кто
наоборот, потому что он с длиннющими
волосами, а она наоборот с короткими. И
вообще он на бабу-лесбиянку похож, а она на мальчика из сладенького бойс-бэнда. Как же их там зовут…. А точно! «Майонез». Короче, они
мне даже понравились немножко. Ну и эти трэш-мены - старпёры , как же их… О,
«Викинги с Марса». У них ещё были костюмы, изобравшие что-то вроде
индустриальных фаллосов. По крайней мере, Айгуль так это назвала».

В
общем, этого сбивчивого рассказа о моих разрозненных впечатлениях хватило,
чтобы Маша накатала на местном сайте скромненькую статейку на четыре абзаца, в
которой скрипичные каверы почему-то исполняла группа «Майонез», а «Энергия»
оказалась «необычным и ярким дуэтом, в котором непонятно, где начинается ян и
кончается инь». «Господи, - в ужасе
подумала я, - ведь девки из «Энергии» могут это и прочитать. Они ж явно все
отзывы про свои выступления гуглят. А тут фест… Как-никак событие. Хорошо, что она хоть про викингов
ничего не напутала и костюмы «футуристическими» назвала, а не средневековыми, к
примеру. Однако по-настоящему я испугалась, когда увидела внизу страницы рядом
с привычной подписью Марья Даровитова своё имя. Да-да, за сообщенные ей
сведения она решила взять меня в соавторы!!!

Шло
время, я покинула фирмульку, работа в которой чуть не довела меня до нервного
срыва, съехалась с Айгулью и начала встречаться со своим любимым. И как-то так
получилось, что вроде и не собиралась я уже на Лето-фест 2014-го года, но
внезапно собралась. В хэд-лайнерах значилась одна столетошняя и неимоверно
популярная в лихие девяностые группа, до
сих пор любимая самым стервозным из моих бывших начальников. Фронтвуменша
группы сей была лиха как сами девяностые, а музон был в принципе ничего, потому я в последний момент всё же
решилась поехать. Уже с пятницы на «Лете» тусовалась моя подруга Леночка.

Поскольку
одной мне ехать в электричке было скучно, я залезла во «Вконтакт» и написала
Марье, которая всегда за любой кипиш. Марья отозвалась поначалу вяленько. Типа
она там уже была в пятницу. И уже вернулась.
Но тут же вспомнила о непочатой бутылке домашней вишнёвой наливки,
которая так и молила, чтобы её выпили. И решилась.

Мы
встретились не на вокзале, а на ближайшей к моему тогдашнему месту жительства
станции. Что удивительно, на перроне почти никого не было и ехали мы в
полупустой электричке, что вообще было как-то нереально для этой эпохи дачников.
Машкина наливка оказалась реально восхитительной и так же восхитительно
отшибала мозг. Она отшибла мне его настолько, что я потеряла свой спальник,
подаренный мне на днюху моими дражайшими
подружками. До сих пор остается загадкой, оставила ли я его в электричке, выпал
ли он из моей пьяной руки, ускользнувшей из-под контроля моего одурманенного
мозга при спуске на поляну по отвратительной грушинской лестнице, был ли он,
несчастный мой, забыт в сумятице, когда волонтеры цепляли нам на запястья
бумажные фестивальные браслетики. Это уже было неважно. Под наливкой той я себя
не помнила. Пообнимавшись со встретившими нас Ленкой и её подругой Наташей, мы
с Машкой отправились в их лагерь. И вот когда я начала скидывать своё шмотьё в
Наташкину палатку, я возопила:

-
Твоййййййюю мать! Чёрт!!!

-
Что случилось? – Поперевсполошились девчонки!

-
Спааааааальник!!!

У
бедной меня чуть не приключился инфаркт. Я внезапно представила, как охренительно
холодно будет ночью. Потому что так
невероятно зябко летом в наших краях бывает только на этой чёртовой
поляне. «Господи, помоги мне пережить
эту ночь», - взмолилась я.

-
Да ладно тебе, - одёрнула меня Машка. - Зачем вообще спать на этом фестивале?!
По крайней мере я в эту ночь спать не собираюсь. С этими словами она
развернулась и отправилась в ночную мглу клеить мужиков.

На
самом деле концерт старпёрской группы оказался хорош. Девка
пела охерительно. Назвать её
бабой ни у кого не повернулся бы язык, ибо несмотря на то, что было ей уже
сорок с гаком, дать на вид ей можно было от силы лет двадцать семь. Свою
юношескую лысину она с возратом сменила на
афро-косички и танцевала на холоднющей грушинской сцене в чём-то, что должно
было, по-видимому, изображать шаманское рубище, глубоко за полночь БОСИКОМ.
Глядя на неё мне становилось всё холоднее, и предчувствия страшной ночёвки всё
сильнее сжимали мне сердце.

Понурая плелась я за
девками в лагерь в третьем часу ночи. Я
не знала даже, кого или что мне следует материть. Себя, Машку, Машкину наливку
в конце концов? Всю ночь я тупо пыталась
не сдохнуть. Я то прижималась к соседкам, то сжималась калачиком, то почти
плакала и умоляла утро настать поскорее.

День
меня воскресил и придал мне сил. Во время сборов раздался звонок от Машки.

-
Привет, я счас к вам приду!

-
Ок, приходи, - обессиленно промычала я.

Женщина-лето,
женщина-жара примчалась буквально через три минуты и принялась за рассказы. Она
реально не сомкнула глаз в эту ночь.
Вернее было сказать, что это была уже вторая ночь, в которую она эти самых глаз не смыкала. Она
шаталась всю ночь по фестивалю от одной
знакомой компании к другой, поссорила, а потом помирила какую-то парочку, а о
концовке отыскала на территории караоке и соизволила в нём поорать на рассвете
«Ленинград».

«Машенька,
объясни мне, откуда у тебя столько сил?», - подумала я, но вслух озвучить свой
вопрос так и не решилась.

Закинув
рюкзаки, мы лениво поплелись за скачущей чуть ли не вприпрыжку скачущей Марьей
на электричку.

____________________________________________________________

И
вот уже прошло немало воды с той ночи. Лето-фесты, как им и полагается,
случаются каждое лето. И в семнадцатом году случился наконец даже такой реально
жаркий фестиваль, когда спальники, сука, нам вообще не понадобились. Мы
выползали из палаток и ночевали на воздухе, чтоб не задохнуться. В принципе, я
была счастлива. Жару я люблю. Однако, по-настоящему знойно на «Лете» в те дни
всё-таки не было. Потому что самый горячий персонаж так на сцене и не появился.
Женщина-солнце, женщина-жара решила остаться в городе.

И
хоть потусили мы хорошо, всё равно было ощущение, что в мозаике праздника не
хватало какой-то важной детальки. Было ощущение какой-то недоделанности и
незавершённости. Как будто зимние праздники без салюта. Вроде всё есть: дед
Мороз, Снегурка ёлка, разноцветные шары на этой самой ёлке, а грохота петард за
окном нет. Вот как-то так….

[/MORE]

---

Немного того, что боишься показать...

Я как бы.. не делаю туалетных сэлфи. И не понимаю туалетные сэлфи от слова вообще, но сегодня... Я просто не могла пройти мимо этого фона. Да и кто поймёт, что туалет))) Ну кроме тех, кто там бываал))

---

Муми-тролльная тема)))

22.05.2018 в 23:53

Пишет  Санди Зырянова:

Немного о прототипе Снусмумрика
Название: Крестный папа Муми-троллей
Автор: Санди Зырянова
Бета:  Масонская ложечка

биографический очерк подготовлен на ЗФБ для WTF Moomins 2018

Один из самых обаятельных персонажей в книгах о Муми-тролле и его семействе – это, без сомнения, композитор и бродячий музыкант Снусмумрик, лучший друг Муми-тролля и тонкий философ. Впервые он появляется в книге «Комета прилетает», но вскоре становится активным или негласным участником всех событий в Муми-дален. Даже если его нет рядом с Муми-троллем, он будто незримо присутствует рядом с ним – недаром «Волшебная зима» начинается с того, что Муми-тролль перечитывает его письмо, а в «Шляпе Волшебника» Муми-тролль загадывает желание, касающееся Снусмумрика: отправить ему стол с угощением. Своеобразное духовное наставничество, которое подчас смущает и тяготит Снусмумрика, и дружба со старшим и умудренным товарищем, который к тому же высказывает свободолюбивые до крамолы идеи…
Такое бывает и в жизни? Более того – взято из жизни. У Снусмумрика был реальный прототип, вплоть до того, что этот прототип носил ту самую зеленую шляпу. Звали его Атос Виртанен, и он был очень близким другом Туве Янссон. Одно время они даже собирались пожениться, правда, расстались по обоюдному решению. И был это действительно интересный, незаурядный человек – впрочем, разве кто-то другой мог бы навеять такой образ, как Снусмумрик?

Атос Виртанен был видным политическим деятелем своего времени. Биография Атоса проста, но в чем-то исключительна. Он родился в Финляндии, в г. Салтвик, 27 января 1906 г. Его родители были скромными фермерами. Он получил всего 4 класса образования, однако за счет упорного самообразования и работы над собой приобрел широкую эрудицию. Атоса тянуло в журналистику, поэтому он устраивался на работу в газеты – сначала наборщиком и верстальщиком (тогда это была чисто техническая работа), затем работал журналистом, наконец, дослужился до поста главного редактора. Кроме журналистики, Атос Виртанен писал стихи, сочинял оригинальные афоризмы, книга которых впоследствии вышла в свет. Отдал дань увлечения философией модного тогда Ницше, однако не принял ее бездумно, а подверг серьезному осмыслению.

Позже, в 1945 г., Атос напишет книгу с категоричным названием «Ницше – это анахронизм»…
В 20 лет переселился в Хельсинки, а еще 20 лет спустя вступил в партию «Демократический союз народа Финляндии». Эта партия представляла собой объединение социал-демократических и коммунистических сил. В книгах Туве Янссон левые взгляды Атоса будут отражены как борьба Снусмумрика со Сторожем – воплощением нелепых запретов и безжалостной, безликой и бессмысленной силы государства.
Атос из-за своих политических взглядов и политической активности дважды лишался работы, но от убеждений не отказался; Туве Янссон писала о нем «В опасные времена он осмеливался поднимать голос за мир и согласие, что тогда считалось едва ли не предательством родины». Виртанен был, по свидетельствам всех, кто его знал, очень смелым человеком, не боящимся высказывать явную крамолу. В те годы быть коммунистом означало серьезные неприятности, тем не менее Атос выбрал мирный, но решительный протест против войны, буржуазного строя и насилия, он возглавил выходившее на шведском языке «левое» издание «Арбетарбладет», а затем – социал-демократическую газету «Ни Тид». Также он – автор нескольких публицистических книг «Против темных сил» и «Политические мемуары».
Впрочем, возможно, мы уже забыли бы об Атосе – все, кроме историков-специалистов, если бы не одно «но»: именно он вдохновлял и поддерживал Туве Янссон в ее литературной деятельности. Ведь Туве поначалу не воспринимала свои сказки всерьез. Истории про Муми-троллей для нее были лишь новеллизацией ее рисованных образов, а сама она – художницей, а не писательницей. И только Атос разглядел в ней яркий литературный талант, гораздо более яркий, чем его собственный. Пожалуй, это один из редчайших случаев в истории литературы: мужей и возлюбленных, которые не пытались бы ограничить талант супруги, а, наоборот, поддерживали его и подталкивали к развитию, можно пересчитать по пальцам…

С Туве Янссон он познакомился на вечеринке в 1943 г. Туве упоминает его в письме к Еве Кониковой, своей подруге, в забавных выражениях: «Тебе бы понравился Атос Виртанен. В нем столько же жизненной силы, сколько и в тебе. Он полон упрямой радостью бытия, и у него блистательно ясный мозг… Он не выше меня ростом, лохматый и помятый маленький философ, улыбка которого еще шире, чем твоя. Уродливый, веселый, полный жизни, мыслей и утопий. И самодовольства. Он убежден в том, что во всей Финляндии не сыщется головы, светлее его (да и почему бы не во всей Скандинавии, удивляется он). Его великий пророк — Ницше, о котором я выслушала уже бесчисленное количество речей и от которого начала немного уставать». Вскоре они очень сблизились. Туве не раз упоминала о своей горячей привязанности к Атосу. Их сочли прекрасной парой – талантливый известный журналист, талантливая популярная художница… Казалось, свадьба между ними дело решенное. Они строили необычные планы – например, основать колонию художников в Стране Басков или Марокко. Для этой колонии Туве Янссон нарисовала проект дома, который потом превратится в дом семьи Муми-троллей. Планы были настолько серьезны, что Атос и Туве собирались купить для колонии художников особняк в Танжере. Одно время Туве Янссон даже полагала, что готова завести детей; в качестве отца, конечно, рассматривался ее жених Атос Виртанен.

Отрывки из писем Туве к Атосу удивительны в наше время. Они ироничны, остроумны – как и все, что она писала, – повествуют о самых простых вещах и в то же время открывают поэзию во всем, что окружает Туве. Например, в 1948 г. из Франции она писала: «Разговоры ракушек и прибрежных ветров, кажется, далеки от того, над чем ты работаешь и чем занято твое время и мысли. Но эти вещи также есть и на том острове, где мы находимся. Водоросли и горизонт, все это. Возможно, когда-нибудь в конце лета ты устанешь от разговоров с людьми и захочешь все-таки уехать». Еще она могла рассказывать о засолке грибов, о чудачествах младшего брата, который увлекался спиритическими сеансами, о весне. И как много в ее письмах слов симпатии и восхищения по отношению к Виртанену.

Острова, ракушки, прибрежные ветра… Туве страстно мечтала купить домик где-нибудь на берегу моря. Эта мечта была ответом на военные реалии, от которых можно было только убежать подальше. Но сбыться ей было не суждено – по крайней мере, не с Атосом.
Возможно, Атосу было бы трудно связать себя семейными обязательствами и хозяйством, как полагали некоторые знакомые пары. Есть свидетельства, что в общении это был суховатый, скупой на теплые слова человек, что не могло не ранить сентиментальную Туве. Вероятно, они бы преодолели противоречия, если бы оба хотели этого. Однако Туве Янссон внезапно познакомилась со своей первой возлюбленной Вивикой Бандлер.

В «Шляпе Волшебника» Туве и Вивика появятся в виде Тофслы и Вифслы – непонятных, очень чуждых, хотя и безобидных и смешных созданий, говорящих на собственном языке. Знал ли Атос тогда, чем это грозит его любви к Туве?
Какое-то время влюбленные скрывали свои отношения от Атоса и мужа Вивики. А потом эти отношения распались из-за измены Вивики. Туве была в полном отчаянии и сама предложила Атосу пожениться. Она уверяла его, что уж их-то отношения не изменятся после свадьбы.
Это случилось в 1848 г. Свадьба была назначена, но не состоялась. И еще несколько лет Виртанен будет пытаться наладить отношения с Туве Янссон – вплоть до начала ее связи с Тууликки Пиетиля, будущей Туу-Тикки и верной спутницей жизни Туве на протяжении многих лет. Это с Тууликки, а не с Атосом, исполнится мечта Туве о жизни на острове с маяком…
Мечта Атоса Виртанена о семейном счастье тоже исполнится с другой женщиной: спустя годы после окончательного разрыва с Туве Янссон он женится на балерине Ирье Хагфорс.
Впрочем, так ли это важно? Гораздо важнее, что, перефразируя Туве Янссон, мы все время говорим о «маме Муми-троллей» – а у них, оказывается, был и «крестный папа» по имени Атос Виртанен.

Список литературы:
encyclopaedia.bid/википедия/Виртанен,_Атос
www.e-reading.club/chapter.php/1055588/17/Karya...
fontanka.fi/articles/17256/
loveread.me/read_book.php?id=68823&p=26
www.syl.ru/article/365877/finskaya-pisatelnitsa...

---

Маша и я. Рассказ второй

Марья
и забавы

Несмотря
на свой совершенно не бурный темперамент Инночка слыла в нашем кругу шикарным массовиком-затейником.
Я до сих пор с благодарностью вспоминаю свой юбилей, ведущим которого она была.
Время от времени она устраивала всяческие мероприятия, куда звала своих
однокурсников, одноклассников и просто друзей и приятелей. Круг общения Инны в
те времена был огромен. На её вечеринки
и мероприятия она звала зачастую по двадцать-тридцать человек. Потому сборища сии
очень часто принимали форму пикников в парках и просто коллективных гуляний.

Одним из подобных
мероприятий, проводимых ею почти ежегодно, была встреча весны на Масленицу.
Инна собирала разношёрстный народ в

парке
Гагарина, где раскрывалась как яркая и интересная ведущая. Конкурсы у неё были
всегда «в тему» и никого не напрягали.

На
одной из таких Маслениц я и столкнулась зимой тринадцатого года с Марьей.

Попала
я в парк Гагарина в тот день практически
«с корабля на бал», Инна вызвонила меня, в момент, когда я мылась в тазике,
приехав с вокзала после практически суток поезда.

-
Окей, я буду, - согласилась я,- возблагодарив Бога, что сегодня мне не придется
весь день тоскливо сидеть в интернете,
размышляя о том, какое я ничтожество, и что же мне с этим делать

Когда
я наконец нашла народ, столпившийся в глубине парка, веселье было уже в
разгаре. Народ ел принесенные кем-то блины и разливал чай из термосов. Все
смеялись, но я себя чувствовала потерянной, потому что среди этой огромной
толпы знакомых лиц я почти не видела. И тут вдали промелькнула до боли знакомая
белая меховая шапка. Ух ты, эта фифа тоже здесь! И чувство одиночества сразу
покинуло меня, не успев даже толком приблизиться.

Внезапно
Инна почувствовала, что с заходом солнца за облака стало вдруг гораздо холоднее,
и решила разогреть народ какой-нибудь активной забавой.

-
Сейчас у нас будет перетягивание каната! – громко объявила она.- Нам нужны восемь добровольцев.

Я
решила, что мне как раз нужно немного согреться и вызвалась поучаствовать.
Машку в свою очередь тоже задействовали в противоположной команде. Нас было
четверо в каждой группе – двое парней и двое девочек. На самом же деле оказалось, что распределение сил
вышло не совсем честным. Сделала нас противоположная сторона легко. И не потому
что мальчишки в нашей команде были хилее, совсем нет! Исход битвы решила Машка, которая с
криком достойным её тёзки Шараповой диким рывком в последний момент утащила
канат на себя с такой силой, что попадали не только мы, но и народ из её
команды. Короче в противоположной команде
фактически было ТРИ мальчика.

-
Охренеть силища, – прошептала я, подойдя
попозже к Инне.

-
Я сама удивилась, - улыбнулась та.

Именно
поэтому я впоследствии сильно удивилась, когда узнала,
что
её однажды вполне успешно ограбили, и она без сопротивления отдала золотишко и
сумку с деньгами и документами. Мне тогда это показалось довольно странным – не
сопротивляться при такой силище. Я припомнила, как меня однажды в юности
пытались изнасиловать, как я лягалась и шпынялась, хоть меня и соплёй
переломить. А за имущество, имея Машкины ручищи, я бы, наверное, билась бы насмерть…
Но Маша… ну до чего же она всё-таки девочка. Какой хрупкий цветок скрывался за
этой монолитной оболочкой!

Точкой
отсчета нашей странной и невозможной дружбы с Машкой, однако, стала не эта
встреча, а неожиданный случай летом.

Летом
выдался один вечер пятницы, когда я просто не могла найти, с кем бы
затусить. Все - кто уехал, кто заболел. Я третий раз перелистывала свою
телефонную записную книжку и пятый раз проводила взглядом по списку френдов в
«Контакте». Я даже уже начала подумывать, а не написать ли мне смс Кравчуку, но
с тех пор, как он при мне по пьяни снял со спящего на лавочке в сквере бомжа его грязную и вшивую
кепку и водрузил на голову своего друга, я старалась держаться от него подальше.

В
конце концов мой взгляд зацепился за аватарку Машки Даровитовой. Судя по её
странице в контакте и тому, что я о ней
слышала, она была как раз из тех людей, которым как раз лишь бы тусануть. «С
одной стороны как бы позвать её, конечно,
можно, - подумала я, - с другой
стороны мы, хммм… толком ни фига не
знакомы…» Потратив ещё минут двадцать на размышления, хочу ли я провести вечер
чёрте как и непонятно с кем, или понятно
как, но в горьком одиночестве, я выбрала первый вариант.

«Маш,
- написала я ей во «Вконтакте», - увидев, что она вроде как онлайн, - я тут
совершенно одна на Ленинградке в пятницу вечером. Я думаю, ты в состоянии
осознать всю катастрофичность моего положения. Все что-то расползлись как
тараканы. Кто спит, кто болеет, кто вообще свалил из города. Ты не составишь
мне сегодня компанию?»

Судя
по всему за эту встречу горой стоял сам Фатум, потому что в ответ на мою
грустную сообщеньку, прилетела весёлая весть от Машки: «О! А я как раз еду в
твой район! Я тут решилась пройтись по
вашим «ленинградским» магазинам. Может, обувь себе всё-таки наконец куплю».

Я
даже не знала тогда, радоваться мне или нет, потому что о взбалмошности и безбашенности
этой девицы я к тому времени была весьма наслышана. Тем не менее, я решила
настроиться на лучшее.

Она
написала мне свой телефон. Через полчаса мы созвонились и в итоге встретились в
обувном магазине.

Всё
начиналось довольно скучно. Машка примеряла босоножки, прохаживалась
вперед-назад по магазину и в итоге выбрала те, которые ей больше по душе.

-
Удобная обувь – самое главное!- резюмировала она, и, расплатившись, и усталой
важной павой поплыла к выходу.

-
Давай, может, занесём обувь к тебе, а
сами погуляем?

-
Давай, - согласилась я.

Так
мы и сделали. Поднялись на мой второй этаж, сгрузили пакет с машкиными туфлями и, весёлые,
почти вприпрыжку вылетели на всё ещё залитую
солнцем вечернюю улицу.

И вот, теперь, когда, наконец, можно было
решать, что делать дальше, все наши
теоретические расклады перебил местный маргинальный поэт Лекс Шанте, на
которого мы наткнулись практически на выходе из дома. Вернее, Маша наткнулась.
Они, как оказалось, были знакомы.

-
Привееееееееееееет! - восклинула Маша и кинулась на шею довольному и улыбающемуся
Лексу.

Меня
сразу охватило недоброе предчувствие. Мы с Лексом не знали друг друга по именам, но лицо его мне было до боли знакомо. Это был тот
самый пьяница, возлияния которого я
регулярно имела «счастье» наблюдать в богемном баре «ТутЪ». Лекса трудно было
не выделить в толпе других выпивох, так как волосы он носил длинные и
обесцвеченные, порой заплетённые в косу. Ну и фигурку имел весьма
соблазнительную: крепенький был такой, подкаченный, чем выгодно отличался от
других представителей богемного алкособщества.

«Офигеть!
– подумала я, - И ты с таким якшаешься?!»

-
Ты в курсе, - заорала Марья, обернувшись ко мне, - что это лучший фотограф в
Самаре?!

-
Теперь в курсе, - пробормотала я.

-
Ты лучший, Лекс, - кокетливо прожурчала поэту Марья, - я всем это говорю.

«Да
неужели!» - продолжала охреневать про себя я.

Лекс
расплылся в улыбке.

Как-то
незаметно разговор перескочил с фотографирования на бухло:

-
Я уже договорился с «Тутом», что они на все концерты и вечеринки будут пускать меня бесплатно. Я им сказал:
«Ну вы же всё равно знаете, что все
деньги я оставлю у вас в баре». И они согласились.

Голос
у Лекса был сладкий, вкрадчивый и нежный, почти шепчущий.

-
Кстати о выпивке, - продолжал Лекс, - надо бы в магазин за пивасиком зайти.

И
мы в «трёхе» отправились в магазин.

- Надо же, как бюджетно я сегодня бухаю, - вздохнула
Маша, - погрузив три бутылки пива в
супермаркетовскую корзину. В силу профессии (Маша тогда работала журналистом)
ей приходилось часто бывать на крутых презентациях и юбилеях, где щелкоперов не
только на убой кормили, но и вусмерть поили. На работе у Маши мартини и коктейли лились рекой. Да и вне рабочего
времени Машуня любила себя побаловать выпивкой подороже. Однако сегодня её
собутыльником был маргинальный поэт. Поэтому бухать нужно было по-бомжовски,
поддерживая атмосферу.

Я
пожала плечами и подумала: «Что ж, раз у нас намечается богемный вечер…» и тоже
кинула себе в корзинку пару бутылок «Гуся» и чипсов.

Мы
примостились на одной из лавочек главной улицы Самары. В те чудесные времена
все ещё лакали спиртное на глаза у ментов, и те даже и не думали никого шугать. Но только мы открыли пивко и подняли первый
тост, как зоркий Машин глаз зацепился за ещё одно отребье нашего города. К
несчастью, именно в этот час мимо нас решил «продефелировать» Филат Лезгинский.

Филат
был просто обречён стать поэтом. Едва ему исполнись четыре года, у него на
глазах покончила с собой его родная
мать. Выбросилась из окна. Воспитан он был
бабушкой – полусумасшедшей старухой. То есть выбора у него особо и не
оставалось. Ещё во времена своего
бесприютного детства он осознал, что создание бездарных виршей – его
единственное призвание.

За
руку поэт вёл тощую немытую малолетку – свою жену Аню Мис. Я имела возможность
лицезреть эту деваху на одной музыкально-поэтической тусовке в двенадцатом году. Волосы у неё были
каштановые, длинные и красивые, а стихи – чушь несусветная. В тот период времени у неё был самый расцвет её предсвадебного романа с Лезгинским. Прочитав со сцены подряд
три на редкость дрянных стиха (назвать стиховорениями этот кошмар язык не
повернется), она громко на весь бар, который в тот день вместо байкеров
заполонили кошмарные самарские поэты, разразилась проникновенной и истеричной речью о том,
каким великой и недооцененной личностью является Филат Лезгинский, и о том, как
безумно она его любит. В конце этого
странного и неуместного монолога, она внезапно разревелась, скомкала листок со
стихами и убежала с импровизированной «сцены».

Однако
нынешняя Аня Мис была мало похожа на ту красивую и ухоженную девочку, что
когда-то стояла на сцене посреди бара «Дорога в никуда». Эта Аня была брита
наголо, руки у нее были чумазы как у ребенка после песочницы, и даже одежда была тоже какая-то грязная и
потертая.

Мне
стало жалко девочку. Она напомнила мне детство. Младшие классы. У нас учились
две девочки из, как сейчас модно говорить, неблагополучной семьи. Нет, они не
были двойняшками. Просто старшая осталась на второй год. Мама и папа их
были алкашами. Девочки постоянно ходили
немытыми и обтрепанными. Никто из детей с ними не общался. Кроме меня. Мне было
их как-то очень жаль. Сердце моё при виде их болезненно сжималось. Поэтому я не
могла отказать им в общении и болтала с ними иногда на переменах. В итоге,
конечно, была за доброту свою жутко наказана. На профилактическом школьном
осмотре то ли медсестра, то ли врач – не
помню, кто она была - выявила у меня вши… С тех пор с этими девочками не
общалась уже и я.

И
вот так же облилось кровью моё сердце, когда я увидела, во что за столь
недолгое время превратилась Аня Мис….

Маша
дёрнула Лезгинского за руку. Тот обрадовался, поздоровался и достал из сумки бутылку дешёвого вина и пластиковые стаканчики для себя с женой.

-
К нам тут ещё Неронов должен
присоединиться. С новой бабой.

[

И
тут я напряглась. Нет, разумеется, я была рада за Неронова. Ведь наконец у
Чувака наладилась личка. Однако я вспомнила, что Мирон Неронов редко появляется на людях без своего друга Дэна Лбова.
А вот Лбов уже – последний неадекват. Чтобы творить херню, Дэну даже не нужно
даже пить. А уж по пьяни он был совсем дурак. Жил он вместе с помешанной
матерью, и, судя по всему, потихоньку заразился от неё безумием. Хуже Дэна мог
быть только его дядя – преподаватель одного из нашинских ВУЗов, которого Лбов иногда
таскал за собой. В одну из каких-то таких пьянок дядя задолбал своими
домогательствами мою лучшую подругу. Она до сих пор тот вечер с ужасом
вспоминает.

Было время, когда я сама любила тусить с
нашим псевдотворческим народом. Мне нравилось, что в Самаре – средоточии вселенской скуки – находятся люди, готовые хоть
что-то творить. Пусть в большинстве своём и бесталанно. Но тогда поэты наши были
юнее, свежее и были скорее весёлыми
пьяницами, а не унылыми алкоголиками. С ними можно было, например, бухнуть на
кладбище в приятную погоду. Кто-то обязательно зачитывал вслух Бродского,
остальные почтительно кивали головами. Как же получилось, что такая унылость
случилась с этой душевнейшей тусовкой?

К
счастью Неронов явился без закадычного друга. Наверное, решил не пугать даму. На
самом деле Мирон в этот раз принарядился. Явно по случаю свидания. На нём был белый,
чистый, хорошо отглаженный костюм. Несмотря на то, что годы по нему ударили (в
бороде блестела седина), выглядел он очень бодро, я бы даже сказала, браво. На
тусовку он пришёл с эфффектной рыжей бестией, которая, судя по всему, несмотря
на весь свой элегантный внешний вид, не чуралась богемного образа жизни.

У
Мирона тоже с собой БЫЛО… А было у него
с собой, судя по всему что-то сладкое и даже приторное. Домашнее винишко
– наше всё. Поэт начал угощать им честную компанию и Лезгинский с Шанте разразились
скучнейшими монологами о поэзии, в которой, надо признаться, на самом деле ни
черта не понимали.

Происходящее
навеяло на меня столь глубокую скорбь, что для того чтобы хоть как-то
развеяться, я вскочила на урну для мусора и стала на ней танцевать. Маша не
растерялась, моментально сфоткала это зрелище и кинула себе на стену во «Вконтакте».
Кто б сомневался! Маша была журналистом моментального реагирования.

Как
я уже говорила, всё было очень убого, трэшово и тоскливо. Я вспоминала романы
Франсуазы Саган, и понимала, что на самом деле Франсуаза ничего не понимала в
скуке. Как можно вообще что-то даже начинать писать о скуке, если ты ни дня
своей жизни не прожил в Самаре! Мне стало жалко разом Вову Ленина, Алексея
Толстого и Максима Горького вместе взятых, которые задыхались в этом городе от
беспросветной серости бытия.

И вдруг случилось чудо!

Прямо
на нас со стороны улицы Куйбышева надвигался в стельку пьяный Дэн Кравчук.
Покачиваясь из стороны в сторону, он шёл в сопровождении чуть более трезвых
собутыльников. И сердце моё возликовало. Рядом с нашей псевдобогемой он казался
таким… таким настоящим!

Я
внезапно поняла, насколько хорош в своём роде Дэн. Он не искал себе причин и
оправданий, чтобы стать алкашом. Он не писал плохих стихов и стрёмных романов,
он не лабал убого на гитаре и не рисовал дурных картин. Нет, Дэн просто порол
от души и не косил под творческую личность. Он просто был самим собой и не претендовал на что-то большее. Я обняла
Дэна от всей души своей, и на сердце у меня потеплело.

И
тут я заметила, что у Дэна рука в гипсе и вопросительно на него посмотрела.

-
Ты не представляешь, как мне повезло. Меня не хотели на работе отпускать на
Кубану! Я уж думал увольняться. А тут я по пьяни сломал руку - и опа! У меня теперь больничный на месяц!

Я
искренне порадовалась за Дэна.

-
А Катя же обещала тебе в глаз дать? – внезапно вспомнила переписку Дэна со
своей девушкой в комментах по поводу
поездки на фестиваль.

-
Да ладно, - махнул здоровой рукой Дэн, - мою тягу к свободе просто так не
убить!

Дэн
потихоньку развеял мою тоску.

Пару раз мы с Машкой посещали грязнющий и засаленный туалет моей
коммуналки. Гостья была в восторге: ведь всё вокруг было тааааак богемно!

«Что
ж, - подумала я, - несмотря ни на что эта Машка – наш человек. Однако за это
уличное пати я ей ещё вставлю».

Потихоньку
пьяные поэты расползлись в разные стороны, Машка встретила на улице компанию
знакомых ребят и отправилась тусить с ними дальше, а я побрела домой, придумывая на ходу гневную
речь, которую произнесу Машке завтра по телефону.

На следующий вечер, часов этак в семь я
набрала Машку и разразилась громкой отповедью:

-
Маша! Что это была за жесть? Ты знаешь,
я уже год живу тут, на Ленинградке! И прекрасно знаю, что по ней шляются всякие
говнари и грязные поэты. Но я хожу мимо и не замечаю их. Я не знаю, что у меня
за зрение такое, но я хожу и не вижу. И
прекрасно живу! Но ты! Как только ты вышла на улицу, сразу начала цеплять
всякую грязь. Ты видела эту Мис? У неё, наверное, вши! У тебя редкостный талант
- видеть этот кошмар. Я с такими людьми плотно не общалась уже лет пять. И с таким же удовольствием
вообще бы их больше не видела! Это жуть какая-то была…

-
Ладно тебе, - ничуть не обидевшись, ответила Маша. - Для меня самой это всё
произошло неожиданно. Кто бы мог подумать, что вечер примет такой поворот.

«Вот
ведь деваха!- разразилась я про себя гневом, ей всё как с гуся вода». И тут мне
самой внезапно стало жутко смешно. Я подумала о том, как давно действительно в
моей жизни не было чего-то подобного. Тут хоть поржала. И что я так кипячусь и парюсь как взрослая
тётя?

Я
сменила гнев на милость, улыбнулась и сказала:

-
Хорошо, ты права, проехали.

Про
себя я, однако, решила, что это была моя первая и последняя тусовка с Машей. Но
к счастью, я, конечно, ошиблась.

/MORE]

---

Маша и я. Рассказ первый

Выполняю давнее обещание выложить в дайри мои рассказы. Учитывая мою слегка скандальную репутацию как автора, можно уже начать выкладывать где попало)))

Небольшое
предисловие. Это собрание
разрозненных жизненных впечатлений. Очень трудно понять, что в итоге
получилось. То ли сборник рассказов, то ли небольшая повестушка. Но что
получилось, то получилось. И что бы это ни было, это в чём-то способ сказать «спасибо»
городу, взрастившему меня и сделавшему, такой, какая я есть, а также человеку,
подарившему мне много весёлых минут, часов и дней.

Посвящается
Д.Г. и Самаре

Маша
и я

Марья
и антиквариат

В
нашу вторую встречу Маша сломала мне стул. На первый взгляд в этом не было
ничего удивительного. Стул был настолько стар, что тянул то ли на хлам, то ли на
антиквариат. Но сам факт! За полгода проживания в этой квартире я - неуклюжая и всё разрушающая
- не сломала там ни-че-го! А Маше стоило только прийти…

Машу
на мою хэллоуинскую вечеринку привела тихая Инночка, через которую мы в своё
время и познакомились. Хотя нет, данное утверждение всё-таки несколько неверно,
ибо на самом деле никто нас официально не знакомил. В том смысле, что никто нас
друг другу никогда не представлял.

До
Хэллоуина двенадцатого года мы виделись только один раз. Зимой одиннадцатого.
Но на ту встречу Маша явилась мне лишь «мимолетным виденьем». Причем явилась
она не одна, а ещё с двумя другими то ли своими, то ли инночкиными подругами.
Одна из них была вроде бы рыжей и коротко стриженой. За те две минуты, что мы
стояли у кинотеатра, она успела сказать три фразы, и все три прозвучали
язвительно. Поскольку девчонки опоздали, на официальные представления не было
времени. То ли у Инночки, то ли у Маши (что тоже вполне вероятно в силу её
тогдашней профессии) обнаружились
пригласительные в кино на один бесплатный сеанс. Девчонки решили сходить, чтоб добро
не пропадало. И как-то так случилось, что Инна вспомнила обо мне.

В
тот вечер кинотеатр мог предложить нам
либо второго «Шерлока Холмса», либо вторых «Ёлок». Девчонки попёрлись на
«Шерлока», а Инна заявила, что «Шерлока» уже видела, и что ей просто хотелось
выйти из дома, потому она готова сходить даже на «Ёлок». Немного поразмыслив,
куда направиться мне, я чуть было не ринулась на творение Гая Риччи, но тут,
столкнувшись взглядом с рыжей стервой и вальяжной Марьей (как-то резко пришло
осознание, что это именно она, хотя имя её всплывало в Инночкиных
рассказах не так уж и часто), я решила,
что так рисковать своими нервами не стоит. Ладно ещё рыжая, фиг с ней, но вот
эта Машка, которая в своей белой шубе (не могу сказать из кого, потому что по
сей день не разбираюсь в шубах) и огромной меховой шапке была ни дать ни взять
боярыня Морозова… Ну её в баню…

-
Инночка, дорогая, - сказала я, - мы так давно с тобой не виделись, не общались.
Я с радостью пойду с тобой на «Ёлки». Фильм всё равно скорее всего будет так
себе, поэтому мы прекрасно сможем поболтать во время сеанса.

Так
мы и сделали. Весь фильм мы перешептывались, рассказывали что-то друг
другу и комментировали идиотизм сценария

Потом
мы столкнулись со стервозной компанией, возглавляемой Марьей, на выходе из
кинотеатра, попрощались и мирно разошлись. Так что до того самого хэллоуинского
вечера Марью я не видела, и, честно сказать, успела подзабыть о её
существовании.

В
те времена я жила на самой красивой … Да
что я говорю! Я жила на единственной
красивой улице нашего города. Здания на ней сплошь исторические, а жилые дома
сплошь коммуналки. Вот пару комнат в такой вот «коммуне» без всяких ванн и
душей арендовала в своё время я. Мебель,
которой были обставлены те комнаты, точно знавала сталинскую эпоху, а скорее
всего, даже застала даже серебряный век. Стол с
поверхностью из мраморной крошки, стулья столь же красивые, сколь и ветхие,
кровать, пережившая, вероятно, с десяток различных постояльцев. В маленькой
комнатке без окон, которую я использовала как прихожую, под потолком висел
старый радиоприемник родом откуда-то из шестидесятых, а довершал
ретро-атмосферу электровыключатель в форме металлического рычажка.

Кое-кому
(например, одному моему бывшему) квартирка
сия казалась бомжатником, но для меня
она была чудесным сказочным мирком, настолько кругом всё было необычно и
удивительно.

Мылась
я в тазике, вайфай ловила от гостиницы по соседству, еду покупала в основном
готовую, потому что на кухне постоянно отирались соседи – алкаши и наркоманы,
пару раз покушавшиеся на мою плиту с целью приготовления борщей. Не то чтобы я
боялась этих маргиналов. Поставить их на место оказалось гораздо проще, чем
кажется. Достаточно было просто погромче на них наорать, и они уже не то что
плиту мою, а меня саму уже стороной начали обходить. И всё же они меня жутко раздражали, и видеть их лишний раз
мне не хотелось.

Несмотря
на все бытовую неустроенность, тяжко жилось мне там вовсе не из-за неё. Меня
убивало одиночество. Друзья мои в большинстве своём жили и работали далеко от
«старого центра» и навещали меня нечасто, а одним виртуальным общением сыт не
будешь. И тогда я решилась на хитрую уловку. Я решила, что время от времени
буду устраивать там вечеринки. Просто чтобы не быть постоянно одной. При всех минусах коммунальной архаики, квартиры там обладали одним огромным
плюсом – невероятной звукоизоляцией, то есть, творить там можно было ВСЁ:
скакать, орать, крушить – всё равно никто ничего не услышит и слова не скажет.
Я очень хорошо понимала, как моему окружению хочется выпустить пар. И потому
решила с радостью позволять им это делать.

Главной
вечеринкой года я всегда считала Хэллоуин. Праздновали мы его всегда от души. А
уж провести его в таком странном месте как моя тогдашняя квартирка, сам Бог
велел. Народу я пригласила туда до
хрена. Сама до сих пор никак не могу взять в толк, как мы все там поместились.
Тихая ролевичка Лерочка, удалой автостопщик Стас, заявившийся ко мне на
квартиру лишь потому, что ему надо было где-то в Самаре переночевать, главный
алкаш нашего города Дэн Кравчук с компанией, моя подруга Лена с своим тогда ещё
не бывшим мужем Платоном, ее закадычная
приятельница Ира, наш общий приятель Тёма
со своей первой женой и стайкой её подруг
и, наконец, мой бывший - невероятно
занудный парень, но я тогда этого ещё не замечала. Отопление в историческом
центре дают только в первых числах ноября, поэтому тусили мы в куртках, но веселья
от этого в нас не убавлялось. Мы резали тыкву, изрисовали застенчивой Ире ( причём по её же просьбе)
лицо, заставили Стаса в качестве вытащенного наугад фанта встать на табуретку и
отстегать себя же плёткой, которую притащил кто-то из гостей. В общем, веселье
было в самом разгаре, когда внезапно в дверь позвонила Инночка. Никто уже не
надеялся, что она дойдет. Но она действительно пришла. Но не одна, а с той
самой «боярыней Морозовой», которая была в той же самой шубе и с той же самой
шапкой на голове, что и в день нашей с ней первой встречи. Боярыня тащила за собой худосочного
мальчишку с гладко зачесанными на левый
пробор ярко-чёрными волосами, прямо таки воронова крыла! Мальчишку, как я
впоследствии узнала, звали Коля Ларионов, и Маша имела на него виды.

С
самого начала было понятно, что мальчишка – тормоз, и что ничего этой юной
валькирии с ним не светит, но Маша явно была ослеплена блеском глаз своего
томного спутника и очарована его хоть и субтильным,
но гибким телом. Парень был вял, а Маша всё дергала его за рукав, пытаясь
поселить в этой декадентской душе хоть каплю задора. В итоге устав от
бесплотных попыток обратить на себя внимание этого скучающего романтика, она
внезапно уставилась в окно и закричала:

-
Ленинградка! Как это прекрасно! Давайте снимать ночную Ленинградку!!!

Она
раскрыла оконные рамы, вытащила из кармана свой айфон, взгромоздилась на стул,
поселившийся в этой квартире, видимо, ещё в начале прошлого века, если не (боюсь и
представить!) в конце позапрошлого и с громким криком резко провалилась
сквозь ветхое сиденье, успев правда
сделать пару кадров.

«Твою
мать!» - подумала я. Но тут же успокоила себя: «Хозяйка прекрасно знает, что
тут за мебель».

Но
всё же от греха убрала от гостей злосчастный стул, водворила на него сломаную
«сидушку», короче, сделала вид, что всё стало как прежде. Марья с кавалером
немного потусили, а затем как-то незаметно слиняли.

Тем
не менее эта богиня разрушения явно
успела зародить в нашей на первый взгляд цивильной
вечеринке зерно буйства, потому что один из собутыльников довольно юного ещё на
тот момент Кравчука вспомнил о своих татарских корнях и о том, как славно в
этом мире быть таким смелым и задорным мусульманским парнем как он. Это пьяное
существо стало прыгать по комнате, выкрикивая что-то бессвязное о пророке и Аллахе. Я сидела и думала:
«Мальчик, как же ты напился!»

-
Да какой он мусульманин! – вскрикнул вдруг мне под ухо, тоже уже в зюзю пьяный Кравчук. – Он даже плов
со СВИНИНОЙ готовит! В итоге я поняла, что вся честная дэновская компания останавливать своего приятеля (то ли
Марата, то ли Рината), не собирается. Бывший мой с кем-то трындел в уголке,
отвлекать его мне не хотелось. Я как-то наоборот очень хотела, чтобы он влился
в мой круг, перестал стесняться моих друзей и знакомых. Потому унимать сие
безобразие решила сама. Каким-то образом
( до сих пор не пойму каким) я смогла выволочь брыкающегося парня из квартиры. К
моему большому счастью собутыльники Дэна ринулись за ним вдогонку. Сам же
Дэн уже еле стоял на ногах, а посему с
места не сдвинулся. Как ни странно, однако, где-то около полуночи, он
самостоятельно на своих двоих сумел отправиться к себе домой.

Ночевали
мы вчетвером: я и мой бывший на кровати, и Лера со Стасом в спальниках на полу.
Пол в квартире моей был дощатый с огромными щелями. Суровый автостопщик к семи
утра совершенно вымерз, потерял последние остатки удали и задора и умотал к какому-то другу греться. Только
пятки и сверкали. «Ахаха,-подумала я, - вот слабак! Это ж тебе, Самара, детка,
а не кабина дальнобойщика».

Лерочка
же была девочка, закалённая походной палаточной жизнью и проснулась в довольно
хорошем настроении. Я пошла на кухню жарить омлет. Наркоманская
семейка, судя по всему, ещё не успела
проснуться, потому что кухонька была на диво пустой, и нервы мои не пострадали.
Зайдя в «прихожку», я услышала, как весело и увлеченно общаются Лера и мой
бывший. Я подумала: «Ей с ним действительно интересно? Или она так щебечет из
чувства такта?» В то утро мне наконец открылась его занудная сущность. Мне
стало казаться, что Лерочка подумает обо мне что-то не то, посмотрев на того, с
кем я встречаюсь, пообщавшись с ним. Мой парень не был ни красивым, ни стильным
и периодически нёс (по крайней мере, с моей точки зрения) нечеловеческую пургу.
Я сидела, уткнувшись взглядом в мраморнокрошечный стол, поедала омлет и
комплексовала. К полудню я поводила последних гостей и осталась одна.

На
следующее утро дали отопление. А ещё в тот же день ко мне во «Вконтакт» добавилась Марья Даровитова. Уже само это имя
звучало как псевдоним. Что ж, подумала я: «Наконец-то мы нормально
познакомились».

[/MORE]

---

Статус...

Итак, я вышла замуж. И у меня теперь новая фамилия ( правда паспорта нет, он на смене в МФЦ), надо привыкать к новой жизни, новому статусу и тому, что жизнь не будет прежней. Мне кажется, жизнь вообще вскоре изменится. По-всякому. И надо быть готовой ко всякому. Больше всего хочется покоя и тепла. И чтобы жизнь была такой же классной как в 2016-м году...

---

Немного о свадебном имидже в октябре)))

---

Итак, странная девушка, устроившая предсвадебный девичник в Сызрани, выходит замуж в эту субботу. Пожелайте ей ни пуха ни пера. Надеюсь, что свадьба будет хорошей, дождь не сильным, а ведущий не подведёт. Жалко, что Ангелочек не доедет. И что Kitzell уезжает. И будет только в ЗАГСе. Всё не совсем так, как хочется, но пусть будет хорошо)

---

Итак, скоро... грядёт самый страшный день моей жизни! Родня, друзья... Не хочется, чтоб бы он всё же прошёл стремно. Несмотря на то, что К. уезжает. Всё-таки хочется любви, счастья, чтоб мозги имели поменьше... Если уж я этот кошмар переживу, то я всё переживу. Пусть всё будет по максимуму хорошо и спокойно!

---

Отпуск!!!!!!!

Итак, вот он отпуск! Мы собираемся в дорогу, я про себя напеваю "Фая - нет вайфая". Завтра Алания, пляж, фотки и чтение Кафки вперемешку с детективами Роулинг. По возвращении - встреча с М.С. - не видела её сто лет. Придется сообразить вечеринку за несколько часов по выходу из самолёта. Надеюсь, получится. Затем предсвадебные хлопоты. Потом поезд. Надо заехать к Ангелу на часок в Волгограде. Потом снова поезд. Теперь уже до дома.

Главный позитив от предстоящей свадьбы - сброшено 6 кг!!! Когда такое было??? Я уже перестала психовать и на многое забила. Осталось выдрессировать отца и брата. Больше всего не люблю я в людях (после закомплексованности и инфантильности, конечно) неорагнизованность. Так вот, что моя родня, что родня моего милого страдают этим в полной мере. Это меня вымораживает и бесит. Но мне кажется, что уж доедут и дойдут все как-нибудь.

А пока... желающих погадать и изменить что-то в своей жизни я перенесла на после отпуска. Правда, учитывая специфику моей работы и надвигающееся свадебное цунами, не всегда ясно, куда я их буду впихивать. Ну да ладно, справимся. В конце концов эта жесть скоро закончится. И жизнь снова станет прекрасна и хороша))))

А пока - расслабляем мозг по максимуму и радуемся отдыху!